Замужество Китти
Шрифт:
– Поверьте мне, – произнес он серьезно, – я не пытался специально вызвать ее симпатию. Но когда я сам впервые ее увидел, то был вне себя от восторга. Я просто не ожидал, что смогу встретить девушку, которая настолько будет соответствовать мечтам мужчины. Мне следовало бы действовать решительно, а я позволил себе плыть по воле волн. Когда я стал избегать ее, то думал, что страдаю я один. Но, получив от нее записку, я поддался искушению – пришел, чтобы увидеть ее; и мне стало совершенно ясно, что я ее ранил. Она спросила, почему я избегаю ее. Что бы вы ответили? Я сказал ей, что вовсе не тот, за кого себя выдаю. Что я игрок, что я человек,
Китти поморщилась от последних слов. Достаточно строгим тоном она спросила:
– Боже мой, Камилл, как же вы могли так ее огорчить? Конечно, вам следовало бы придержать свой язык и решительно воспротивиться встрече с ней.
– Я не мог, – ответил он. – Разве ей было бы легче думать, что она отдала свое сердце обычному волоките?
– Да, конечно, – сказала Китти. – Осмелюсь сказать, что очень скоро она бы забыла вас. Но теперь! Я не знаю, что и сказать! Отведите меня, пожалуйста, в ложу! Он сразу же поднялся.
– Китти, вы меня пощадите? Она ответила сердито:
– Если вы имеете в виду, что я стану всем рассказывать, что вы самозванец, нет, не стану. Но вы должны понимать и мои чувства. Мне очень тяжело сознавать, что мой кузен попал в такое положение. Наверное, вам следовало бы прежде, чем открыть мне правду, представить, каково мне будет узнать ее.
Он ответил со слабой улыбкой:
– Мне уже все равно, лгать я больше не мог.
– Вы просто ужасны! – произнесла она.
– Я знаю это, увы.
Она была слишком огорчена, чтобы ответить. Они продолжали прогуливаться в молчании и, возможно, не сказали бы больше ни слова друг другу, не предстань их взору неожиданная картина. Навстречу им шел мистер Веструтер под руку с леди в черном домино, держа в руке свою собственную маску.
– О, боже правый! – невольно воскликнула Китти. – Пожалуйста, наденьте вашу маску, Камилл.
– Слишком поздно, он увидел меня, – ответил кузен. – Но не страшно: вас он не узнает. Только молчите.
Пара остановилась перед ними.
– Мой дорогой друг шевалье! – сказал мистер Веструтер. – Какой приятный сюрприз! – Его любопытный взгляд пробежал по Китти, замер на ее лице. Брови его слегка поднялись, и, к собственному негодованию, она ощутила, что краснеет. – Боже! – произнес он. В голосе его прозвучала улыбка. – Могу ли я высказать предположение, или это будет нескромно?
Шевалье что-то ответил, но Китти не спускала глаз с женщины, стоявшей рядом с Веструтером. Она развязала завязки на черном домино, и взорам открылось сиреневое шелковое платье. Китти хорошо знала это платье. Открытие, что мистер Веструтер приехал на маскарад с ее кузиной Мег, стало вершиной всех сегодняшних страданий. Она выпалила с гневом:
– Нескромно? Да ничуть! Это просто какой-то семейный прием. Бога ради, Мег, запахните свое домино, если не хотите, чтобы вас все узнали. Половина Лондона знает это ужасное сиреневое платье, и Фредди, и Малоу, и я можем откровенно сказать, как мало оно вам идет.
– Китти! – выдохнула Мег, хватаясь за руку мистера Веструтера. – Боже правый, зачем вы-то пришли сюда?
– Уверена, что если это подходит вам, то и мне тоже! – быстро ответила Китти. – Я-то пришла сюда под защитой миссис Скортон!
– Хорошенькая же у вас защита! – заметила язвительно Мег.
– Но все же лучше, чем ваша! – вспыхнула Китти. – И я к тому же
– Еще как! Вы сказали, что обедаете в Ханс-Кресент.
– Это сущая правда. Я там обедала и понятия не имела, куда они меня собираются везти.
Шевалье, весьма взволнованный надвигающейся бурей, попытался вмешаться:
– Моя дорогая кузина, вы должны вернуться в ложу, иначе миссис Скортон начнет волноваться.
Его глупое вмешательство осталось незамеченным. Мег произнесла:
– Меня сопровождает мой собственный кузен!
– Это великолепно!
Мистер Веструтер начал смеяться.
– Конец первого раунда! – сказал он. – Схватка увлекательная, хотя оба противника сохранили свои позиции. Думаю, шевалье, в следующем раунде мы сможем увидеть пикантные удары!
– Да как ты смеешь? – воскликнула Мег в ярости. – Думаю, что из всех отвратительных людей…
– Нет, нет, моя дорогая, со мной не стоит начинать схватку. Я твой секундант! – засмеялся мистер Веструтер.
– Умоляю вас, кузина, пойдемте! – сказал шевалье. – Мы уже привлекаем внимание.
– Я готова вернуться в ложу, – сказала Китти.
– Шевалье, что вы за мямля, – разочарованно протянул мистер Веструтер. – Наша беседа сулит столько увлекательного! Давай, Мег, парируй замечание о «сиреневом платье».
Но это шутливое подзуживание не имело успеха. – Отведите меня обратно в ложу, – сказала Мег ледяным тоном. – Мы мешаем Китти принять участие в том, что, я думаю, является прекрасным увеселительным вечером. Сама возвращаюсь на Беркли-сквер через несколько минут, но не сомневаюсь, что миссис Скортон и вас отвезет туда, когда завершится маскарад, Китти.
Она сделала реверанс, полный достоинства, взяла мистера Веструтера под руку и пошла с ним прочь по коридору.
Шевалье был взволнован и стал сетовать на свою неосторожность – на то, что он снял маску. Китти его раздраженно оборвала, сказав, что это не имеет никакого значения, и в молчании они проследовали к ложе миссис Скортон.
Следующие полчаса были для Китти сплошным кошмаром. Ради приличия она вынуждена была протанцевать несколько туров, но маскарад быстро превращался в шумную толчею, и будто специально для того, чтобы сделать конец вечера особенно неприятным, в их ложу затесались два незнакомых человека, которые вульгарно флиртовали с сестрами Скортон. Их реплики встречались визгом радости, от них шутливо отбивались веерами, и единственный человек, кроме Китти, кто был недоволен этим вторжением, был мистер Мэлхэм. Он несколько раз уже сообщал Китти, что полон решимости призвать этого парня, в костюме испанца, к порядку, так как упомянутый тип в испанском костюме вел себя слишком свободно с мисс Сьюзанн Скортон. Китти лишь удивлялась, что мистер Мэлхэм до сих пор так не поступил. Она находилась в весьма раздраженном настроении; кузен увлек Оливию из ложи, миссис Скортон, раскрасневшаяся после нескольких бокалов, находила происходящее весьма забавным, а сама Китти начинала чувствовать утомление и страх перед приставаниями. Она извинилась и не стала вальсировать с Томом Скортоном, а когда все с шумом покинули ложу, она была рада побыть одна. Она села в кресло в глубине ложи, пытаясь успокоить взвинченные нервы, но кто-то тронул ее за плечо, перепугав окончательно. Весь вечер она боялась чего-то подобного – и сейчас громко вскрикнула и отпрянула от чьей-то руки. В это время над ухом у нее прозвучал мягкий и очень знакомый голос: