Замужняя невеста для короля

Ваганова Ирина Львовна

— Так сюда мой благоверный заявился! — Лоратта расправила плечи и улыбнулась, вспоминая приятный момент жизни. Мать как увидела его, так и решение поменяла. Умеет, паразит, впечатление произвести!

— А у них отношения? — брякнула я и тут же прикусила язык, чувствуя, как краска заливает лицо.

— Не-е-ет, — ухмыльнулась подруга. Так, воркуют, глазки строят… короче, кровь гоняют. Она хоть и гадина, но не такая. Голубем его зовёт. — Лоратта подалась вперёд, касаясь моей руки: — Так-то он хороший. Не виноват, что бабы на него вешаются гроздьями.

Сама такой была, если честно.

Я пожала плечами, размышляя, как бы перевести разговор в нужном мне направлении. В конце концов, чужие семейные дела меня совершенно не касались. Лоратта рассказывала о том, что муж устроился учеником кузнеца, по вечерам учится художественной ковке и мечтает организовать своё дело.

— Да видела я, как он на ярмарке выступает.

— Ну так что! — заступалась за мужа подруга. — Хозяин доволен. От заказчиц отбоя нет. Той ухват, той ручку на калитку, той вилку да нож… а на деле им лишь бы мужиком полюбоваться. Гулёна мой только в закрытой кузне может сам-то работать. Вот отдохнёт после обеда и отправится. Тебя, кстати, до города подбросит.

— Спасибо, — я отодвинула пустую миску. — Мне с твоей матерью поговорить надо.

— Зачем?

— Тоже хочу проклятье с мужа снять.

— А-а-а… так ты не шутила тогда? — Лоратта покачала головой. — Не возьмётся. Говорю же, не любит мужицкое племя. — Она вздохнула. — И я не смогу убедить. Гульнаро разве… Только станет ли он за другого просить, не знаю.

Мне не хотелось посвящать в свои проблемы ещё и бывшего напарника. Не очень-то хорошие воспоминания связывали нас. Я пустила в ход аргумент, предложенный Мираной:

— Я хорошо заплачу. Думаю, чешуя с хвоста русалки заинтересует твою мамашу.

— Что? — Лицо Лоратты вытянулось от удивления: — Откуда у тебя такая редкость? Не подделка?

— От самой морской принцессы. Подлинные, не сомневайся.

— Жди здесь!

Подруга выбралась из-за стола и довольно шустро посеменила в смежную комнату. Уже через минуту в дверном проёме появилась ведьма. Она оперлась на косяк и, указав на меня подбородком, велела:

— Показывай!

— Вы согласны помочь? — спросила я, не пошевелившись.

— Смотря сколько заплатишь. Чешуйки нынче дороги, но за пару париться не стоит.

— Десять! — объявила я.

Ведьма кивнула, и я достала из-за пояса кисет. Стала развязывать шнурок, но женщина чёрным вороном метнулась к столу и протянула руку:

— Не прикасайся! Дай взглянуть. Да не бойся, не отниму.

Она наклонилась, рассматривая содержимое кисета, потом поводила рукой над ним и удовлетворённо хмыкнула:

— Качественный товар. Не встречался ещё такой. — Не оборачиваясь к дочери, велела ей: — Поднос достань. — Лоратта, встав на цыпочки, не без усилий добыла с верхней полки отполированное до блеска серебряное блюдо и поставила передо мной. Ведьма успела убрать со стола грязную посуду и смахнуть рукавом крошки. — Клади руки, — приказала она мне, — по краям.

— Зачем? — я занесла ладони над подносом, но не спешила

прикасаться.

— Лоратка говорит, мужика хочешь своего от проклятья освободить? Ну так мне надо увидеть его. Клади руки и представляй.

Я послушалась. Устроила ладони на прохладной серебряной поверхности, прикрыла веки и вызвала в памяти образ супруга. Таким, каким он был на венчании. Невольно улыбнулась. Вообще-то, надо признать, Циантин был весьма привлекательным мужчиной. И добрым. И ответственным. И порядочным…

Мои благостные воспоминания прервал резкий крик:

— Кофр? — вздрогнув, я уставилась на ведьму. Глаза её сверкали ненавистью: — Так это барон твой муж?

Я перевела взгляд на блюдо. На нём отчётливо виднелась картинка: часть храма, в центре которого стоит Циантин. Тот самый момент, когда он произносил супружеские клятвы.

— Да. А что не так?

Ведьма обхватила голову руками, облокотившись на столешницу, и стала покачиваться из стороны в сторону.

— Из-за них всё, из-за Кофров этих.

— Не-е-ет, — я потянулась к ней, но так и не решилась дотронуться, — Циантин не виноват. Он был ребёнком.

— А я? Я чем провинилась? Мать ненавидела меня так, будто я должна была умереть вместо брата!

— Понимаю. Меня тоже не любили родители. И поверьте: то, что брат жив, не облегчило мою участь.

Ведьма глянула исподлобья. Чувствуя, что поймала верное направление, я принялась рассказывать истории своего детства. Всё лучшее — брату. Будь то сладкий кусок, обновка или книга. Мне в избытке доставались только тумаки. Причём, бывало, провинится брат, а расплачиваюсь я.

— Ладно, — прервала мои откровения женщина, — хватит ныть. Всё прошло. Я тоже должна бы отпустить это… — Он придвинула к себе поднос и вгляделась в изображение. — Трудно. Мать, когда они приходили, не так просто отказалась. Сильно она его припечатала! Видишь? — пальцы её тронули и растянули картинку. — Чёрный ореол.

Я действительно рассмотрела тёмную полосу, абрисом окаймляющую фигуру мужа.

— Это плохо?

— Очень. Была бы серая или синяя. С чёрной с кондачка не справишься. Придётся тебе, девушка, удвоить плату. Видала я, что у тебя двадцать чешуек в кисете. Все и отдашь.

— Согласна, — кивнула я, — но не сразу. Десять сейчас, а десять, когда увижу, как это, — я коснулась чёрной каймы, — исчезло.

— Справедливо. Сегодня же начну собирать недостающие компоненты. Будет затруднительно, не уверена, что…

— А если чешуйку использовать? — подала голос Лоратта. Она всё это время стояла, прислонившись боком к печке и наблюдала за нашей беседой.

— Чешуя, как я понимаю, усиливает эффект, — я благодарно посмотрела на подругу.

— Ф-фэ, — издала неопределённый звук ведьма. — Хочешь, чтобы я разбазаривала чешуйки, даже не получив их? У тебя есть лишняя?

Признаваться в существовании заначки я не стала. Предложила следующее:

— Давайте так поступим. Я оставляю одиннадцать сейчас. А потом принесу ещё девять.