Заначка на черный день
Шрифт:
— Что теперь со мной будет? — жалобно проскулил он, высадив меня на Кирочной, неподалеку от дома. — Вы меня убьете? Вы мне верите? Верьте мне, пожалуйста!
— Заройся к маме в юбки и сиди тихо! — грубо сказала я, не имея сил миндальничать и соблюдать политес. — Когда я позвоню, нарисуешься… Не раньше! Иначе башку тебе оторвут. Понял?
— Понял! Я все понял! Буду ждать звонка! — заюлил он угодливо, но я уже хлопнула дверцей так, что эхо раскатилось по окрестным дворам.
Он уехал в полной прострации. Я, приблизительно в том же состоянии, медленно шла домой — и даже не плакала. Сама удивляюсь! Ни одной слезинки
Поднимаясь по лестнице, я вдруг услышала, как наверху, на моей лестничной клетке тяжело дышат несколько человек — и даже не испугалась. Вот он, логический конец моих усилий. Мафия нашла меня, наконец… Что ж, по крайней мере я покажу им, как умеет проигрывать настоящая женщина! Проигрывать и умирать, если надо! Врагу не сдается наш гордый «Варяг»!
Я и не подумала отступать. Убегать, скрываться — это не для меня! К тому же все это безнадежно, ведь, раз они здесь, значит, уже знают и про Маргариту с Зинкой. Я наскоро, в темноте, припудрила нос, пригладила волосы, привела в порядок одежду. Чтобы ни тени страха, ни намека на отчаяние! Красиво жить не запретишь, а уж красиво умирать — тем более. На ходу опробовала пару своих самых саркастических улыбок, подвигала губами, прищурилась презрительно. Сойдет! Сердце вот колотится, не подвело бы… Не хватало мне дамских обмороков в столь ответственный момент!
Казалось, я обычным шагом поднималась по лестнице, а лестничный марш все длился и длился, будто в нем не девять ступеней, а по меньшей мере пятьдесят. Каждую ступенечку запомнила, каждую выщербинку… Поднялась до половины — и остановилась в недоумении.
Прямо на лестнице, свесившись сверху, лежали огромные мужские ноги в грязных сапогах. Видно, громила утомился, поджидая меня, и прилег отдохнуть. Вежливый, мог бы и дверь сломать… Хорошо, что я все ценное отнесла Марго!
Я сделала еще два шага, едва дыша — и снова остановилась, удивленная пуще прежнего. Рядом с парой мужских обутых ног моему взору открылись две пары женских. На душе у меня неожиданно отлегло, точно камень свалился или глыба льда вдруг растаяла. Уже безбоязненно я поднялась на площадку, предшествующую моему этажу. Передо мной в живописных позах, точно сраженные на поле брани, на подстеленных ватниках и пальто в глубоком сне раскинулись три богатыря — Веник, Зинаида и Марго.
Полюбовавшись картиной, достойной кисти Васнецова и Верещагина, я на цыпочках прошла к своей двери, носком сапожка осторожно отодвинула заброшенную за ухо громадную клешню предателя Вениамина и неслышно вошла в свое логово. Переоделась, приняла душ, выпила кофейку… Со вздохом принялась чистить картошку. Эта орава ведь потребует жрать, когда проснется!
Первой на запах еды отреагировала, конечно, Марго. Я в домашнем халате, в тапочках, с полотенцем на влажных волосах выглянула из кухни в прихожую и увидела ее грязное, исцарапанное лицо, причмокивающие губы и недоуменно выпученные глаза.
— Ой, Несси! Ты жива?! А когда ты пришла?
— Да никуда и не уходила, — я пожала плечами.
— Как же так! — растерялась подруга. — Мы стучали, звонили! Мы думали, тебя похитили тут без нас! Спасать тебя пришли…
— Спасли? — ухмыльнулась я.
— Да она прикалывается, разве не видишь? — подобно несмазанным воротам простуженно захрипела с лестницы Зинаида. — Проползла
— Видела я, как вы мучались. Спасители! Чуть подъезд не обвалился от храпа. Вас самих можно было увезти, куда хочешь, и сдать в приют для бездомных животных. Приняли бы, между прочим, несмотря на отсутствие хвостов… Раздевайтесь, мойте руки! Кормить вас буду…
— Знаешь, как мы устали! — оживленно зачирикала Марго, едва речь зашла о еде. — Собирать ягоду, оказывается, так трудно…
— Где клюква-то? Я еще три тысячи детективу должна.
Зинаида озлобленно задергалась, снимая ватник и застряв рукой в рукаве. На пол посыпались еловые иглы и лесная труха.
— Какая, ко всем хренам, клюква! Чтобы я еще раз с этой убогой в лес поехала?! Ни в жизнь! То у нее нога, то у нее голова, то она потерялась, то ее змея укусила в задницу, когда она присела под кустом! Дурдом на каникулах!
— Ну, мне показалось, что змея… — стыдливо потупила глазки Маргарита. — Это была веточка с иголками. Давайте не будем при Вениамине Михайловиче. Эти подробности никого не интересуют.
— Меня интересуют! — рявкнула Зинка, грозя ей кривым грязным пальцем, окрашенным клюквенным соком. — Меня! Потому что я с тобой задолбалась! А в конце, знаешь, что она выкинула?! Свою корзину с клюквой опрокинула на платформе, а на мою задом села в электричке, когда поезд поехал! Три литра клюквенного морса — вот и все, что из-под нее вытекло!
— Электричка так резко дернулась, что я упала! — обстоятельно пояснила Маргарита. — А ты зато заблудилась и лешего испугалась! А леших не бывает!
— Ну, да, — мрачно согласилась воительница-Зинка. — Но ведь вышли…
— Ага, к соседней станции! Я уже думала, что там, в лесу, и останемся навеки!
— А лешие, между прочим, бывают! Умная нашлась! Я сама видела!
— Хватит базарить! Разгалделись! — прикрикнула я. — Четыре часа ночи, между прочим. Давайте рассаживайтесь. Мне нужно сделать важное заявление. Проходи, Вениамин, не стесняйся. Я тебе не жена, нечего глазки прятать. Насчет наших дел, я полагаю, ты в курсе. Наверняка Маргарита все уже выболтала…
Они расселись, заняв все пространство моей шестиметровой кухни, и я, для усиления аппетита, стала в подробностях живописать мои приключения — вплоть до того момента, когда мы с героически трясущимся господином Рюминым, освещая дорогу его слабым фонариком и ежесекундно рискуя выколоть себе глаз или сломать ногу, приблизились к тому вывороченному пню в лесу, недалеко от его дачи, под которым этот дурак спрятал чемодан с десятью миллионами.
— Какая ты храбрая! — восхитилась Маргарита. — Ночью, в лес, с незнакомым мужчиной! Я бы одна ни за что не пошла! Только с Вениамином Михайловичем!
Толстый Веник самодовольно зарделся, сгреб Марго за плечи и ущипнул под столом.
— Ну, а дальше, дальше?! — закричала Зинаида, подозревая неладное. — Хорош тискаться! Где бабки?! Куда ты их перепрятала?!
— А это самая интересная часть моего рассказа, — улыбнулась я. Точнее, только попыталась улыбнуться… — Чемодана мы там не нашли.
Как я и предполагала, они онемели. Веник едва не подавился.
— А почему? — наивно спросила Марго, как всегда, медленно догоняя ситуацию.