Занавес опускается: Детективные романы

Марш Найо

— А что? Все было очень мило. Они, конечно, весьма агрессивно настроены против мисс Оринкорт, все, кроме Изабель: она сказала, что сэру Генри до того надоели его родственники, что винить его нельзя. Такое заявление было для меня неожиданностью, потому что Изабель старше остальных горничных. Именно Изабель убирает комнаты мисс Оринкорт, и, как я понял, они с мисс О. успели подружиться. Изабель разговорчива, секреты хранить не умеет — я думаю, этот тип женщин вам знаком.

— Как я вижу, вам он знаком еще лучше.

— Мне показалось, что мисс О. и Изабель настоящие подруги, тем не менее Изабель

с удовольствием пересказывает все их доверительные разговоры. Она болтлива по натуре, а к тому же ее все время донимает расспросами миссис Буливент.

— Вам удалось что-нибудь узнать про молоко?

— Молоко стояло в большом кувшине в холодильнике. В тот вечер Изабель отлила часть молока в термос и отнесла в комнату мисс О. А остальное молоко использовали для разных надобностей на следующий день. Когда Изабель принесла молоко в апартаменты мисс О., та переодевалась. Изабель предварительно вскипятила молоко в кухне и высыпала туда ложку патентованной смеси для овлатина. Сэру Генри нравилось думать, что мисс О. готовит овлатин сама, и он даже утверждал, что лучше ее никто этого делать не умеет. Его наивность очень веселила мисс О. и Изабель — то, что овлатин готовился из патентованной смеси, они держали в секрете.

— Короче говоря, подмешать в питье мышьяк не мог никто?

— Если только яд не подсыпали заранее в банку со смесью, но это легко проверить — банка у меня.

— Отлично.

— Возможно, вы допускаете, что мисс О. всыпала яд в лекарство — право, не знаю, сэр, но, по-моему, это очень маловероятно. Когда-то давно мисс Дездемона Анкред по ошибке дала сэру Генри вместо микстуры примочку, и с тех пор он никому не разрешал прикасаться к своим лекарствам. Изабель сказала, что лекарство было свежее, новый пузырек. Я отыскал его на помойке. Пробки в нем не оказалось, но на экспертизу сдать можно, для анализа там осталось достаточно.

— Значит, поручим доктору Кертису еще одно задание. А как насчет термоса?

— Его тщательно вымыли, прокипятили и убрали в кладовку. Я, конечно, прихватил его, но анализ, думаю, ничего не даст.

— Ведра и тряпки, вероятно, уже тоже стерильной чистоты?

— Да, от ведер толку не будет, но я нашел грязный обрывок одной из тряпок.

— И куда же вы сложили эти ваши аппетитные находки?

— Изабель раздобыла мне чемодан, — сухо сказал Фокс. — Я объяснил ей, что должен купить себе пижаму, поскольку вынужден заночевать в деревне, и намекнул, что мужчины не любят ходить со свертками под мышкой. Чемодан я обещал вернуть.

— Слуги не засекли вас, когда вы забирали свои трофеи?

— Нет. Видели только, как я взял банку со смесью. Но я дал им понять, что фирма, выпускающая эту смесь, находится на подозрении у полиции и мы хотим проверить доброкачественность ее продукции. Думаю, они мне не поверили. Учитывая, как ведут себя Анкреды, полагаю, слуги догадываются, в чем дело.

— Только дурак бы не догадался.

— Я выяснил еще два обстоятельства, которые могут нам пригодиться, сэр, — сказал Фокс.

Родерик очень живо представил себе его посиделки с горничными. Потягивая чай, Фокс, без сомнения, рассыпался в комплиментах, вежливо шутил, вовремя сочувствовал и, казалось, даже не задавал никаких вопросов, но получал все нужные

ответы. В играх такого рода он был непревзойденным мастером. Подкинув своим радушным собеседницам пару безобидных намеков, он получал в награду кучу всяких сплетен.

— Создается впечатление, мистер Аллен, что мисс О., говоря словами Изабель, всего лишь дразнила сэра Генри, не более того.

— Вы хотите сказать?..

— Если верить Изабель, интимных отношений не было, — степенно сказал Фокс. — Как говорится, либо только после свадьбы, либо никогда.

— Ясно.

— Кроме того, Изабель утверждает, что до истории с анонимными письмами между мисс О. и сэром Седриком была взаимность.

— Что еще за взаимность? Говорите человеческим языком, бога ради!

— Мисс О. обронила несколько намеков, по которым Изабель догадалась, что после соблюдения приличествующего трауру срока мисс О. все равно превратилась бы в леди Анкред. Фигурально говоря, не мытьем, так катаньем.

— Боже мой! Что за созданье человек! [53] — воскликнул Родерик. — Если это правда, то странные фортели молодого баронета во многом можно объяснить.

— Но предположим, мисс О. все-таки проделала какой-нибудь фокус с термосом. Тогда, мистер Аллен, нам придется уточнять, знал сэр Седрик о ее замысле или нет?

— Да, наверно, придется.

— Я понимаю, это глупо, — Фокс потер нос, — но всякий раз, когда расследование доходит до такой стадии, я неизбежно задаю себе вопрос: а подходит ли тот или иной человек по своему типу на роль убийцы? Я знаю, это глупо, потому что убийцы бывают разные и какого-то одного типа нет, но я все равно задаю себе этот вопрос.

53

В. Шекспир. Гамлет. Акт II, сцена 2.

— И сейчас вас интересует мисс Оринкорт?

— Да, сэр, совершенно верно.

— Ничего страшного я в этом не вижу. Да, действительно, всем убийцам присуща лишь одна общая черта — повышенное самомнение, а в остальном никто еще не вывел четкого и удобного стереотипа. Но если вы мысленно восклицаете: «Нет, по характеру этот человек никак не может быть убийцей!» — не нужно себя за это презирать. Характер, хорош он или плох, еще не показатель.

— Вы помните, что рассказывал Баркер про крыс в комнате мисс Оринкорт?

— Да.

— Он, в частности, упомянул, что предложение использовать крысиную отраву напугало мисс О. и она была категорически против этой идеи. Скажите, сэр, будет ли себя так вести молодая женщина, если у нее зреет замысел кого-нибудь отравить? Вряд ли. Тогда чем же объяснить ее поведение? Случайностью? Сомневаюсь. Скорее, она хотела создать впечатление, что яд вызывает у нее ужас, хотя, может быть, это предположение тоже очень далеко от истины. И разве призналась бы она с такой готовностью в авторстве этих глупых проказ? Вы ее, конечно, ловко поймали, однако у меня создалось впечатление, что больше всего ее встревожил сам факт изобличения в хулиганских проделках, но при этом она вовсе не тревожилась, что мы протянем логическую нить дальше и у нас возникнут подозрения другого толка.