Заноза Его Величества
Шрифт:
Всё! Ущипните меня. Я не верю. Просто в голове не укладывается, что несчастный король оставляет своё королевское семя не только по расписанию, но и в строго отведённых местах. И каждый миллилитр ценного биологического материала берётся на карандаш.
Пришёл. Увидел. СИ. Какие на хрен поцелуи, когда служанки чутко прислушиваются у дверей к каждому финальному рыку, ну или «писку», который издаёт не он. Ведь именно с их слов записано это «постоял у двери». Ну, Филя! Ну, шпиён!
Ры-ы-ы!
— Любезнейший мистер Ля Поль, вы не могли бы оставить мне эту тетрадочку до вечера? — тяну я к себе фолиант. Судя по толщине, я почерпну из него немало сведений о Георге Не Знающем Усталости.
— Но это моя работа, — тянет он его в другую сторону.
— А моя работа — родить королю наследника. И я могу поспорить, кому из нас трудней!
Я бы, конечно, одержала победу, но зачем без нужды расстраивать старика.
— Впрочем, увидимся после ужина, — отпускаю я книгу. — Я ведь правильно поняла, что у нас обязательно должен быть повод встретиться? Ну, скажем, король подстрелит ещё парочку зайцев? — последний вопрос я задаю Фелисии, которая выпроваживает словно и забывшего, что он здесь делал, биографа.
— Это обычная процедура, — пожимает она плечами. — За каждым вступившим на престол монархом ведутся такие записи.
— Но зачем? — искренне не понимаю я.
— Для истории. А ещё если король плохо исполняет свой супружеский долг, то у него не будет оснований избавиться от своей жены, если она не понесёт.
— А плохо — это сколько? — снова выходим мы из комнаты Аурелии в коридор.
— Реже, чем раз в день, — вздыхает она сочувствующе.
— А почему же меня записали в этот график три раза в день? Что вообще за стахановские нормы?
— Как молодую жену. С ней Его Величество должен быть ненасытным. Да к тому же скоро отбывает по делам. Поэтому лекарь и приготовил специальный состав.
— И вот хорошо, что ты о нём заговорила, — показываю я на неё веером. А потом разглядываю это сложенное опахало. А удобная штука! На все случаи жизни. — По сколько же я должна его пить?
— Пару капель, миледи, на стакан воды, — показывает она, что я повернула не туда.
— То есть на полстакана одну каплю? — останавливаюсь. — А на сколько приёмов рассчитан весь флакон?
— В нём около пятидесяти капель.
«На ведро воды», — на глазок подсчитываю я. Боже, он там хоть жив после такой лошадиной дозы?
— А чем чревата передозировка?
— Если принять много, — каким-то чудом догадывается она, что именно имею я в виду, — то возможна сонливость, слабость.
— А если очень много?
— Расстройство живота, — пожимает она полными плечами. — Сильное.
«Сильное?! Ужас!» — срываюсь я с места, на бегу соображая, что же делать. Я, блин, сама прикажу казнить этого лекаря.
— Миледи, не туда! Там покои Его Величества! — кричит мне вслед Фелисия, потому что в этих бесконечных безликих коридорах я снова повернула не в ту сторону.
Чёртов топографический кретинизм. И проклятое любопытство. Открытая настежь дверь заставляет меня заглянуть, прежде чем развернуться.
Рабочий кабинет короля. Со стены снимают, видимо, для чистки гобелен, посреди которого красуется пятно. Чернильницей он в него что ли запустил? Или метил кому-нибудь в голову и промахнулся? «Только… это же…» — застываю я гипсовым месторождением.
На полотне, которое бережно освобождают от рамы, между парнем, одетым в чёрное, парнем в белом и чернильной кляксой изображена девочка лет десяти с ярко-рыжими волосами. И не просто нарисована — она словно сияет объёмной три-D картинкой, в отличие тусклых мужских фигур.
— Это же… — вовремя прикусываю я язык, чтобы не ляпнуть лишнего при Фелисии.
— Наши боги. Ог и Орт, — уже знакомым ромбом истово крестится она.
И мне, конечно, очень интересно послушать про их религию, но у меня сейчас крайне, крайне неотложные дела.
Глава 9
Аккуратно открываю дверь в спальню. Не знаю, чего я хочу больше: чтобы король уже ушёл, или чтобы он ещё спал.
Вариант, что он там сидит злой и поджидает меня с ремнём в руках я как-то не рассматриваю, и усиленно принюхиваюсь, чтобы не наткнуться на ещё большую неожиданность.
К счастью, оба эти варианта так и остались вариантами. В комнате меня встречают мечущийся под потолком Карл и всё ещё спящее как младенец Величество.
— Где ты ходишь? — едва не врезается в меня с налёта взволнованно шипящий фей.
— Эй, эй, потише, бомбардировщик, — таким же громким шёпотом отвечаю я, едва успевая отклониться. — У нас тут всё в порядке?
— Нет! — нервно выкрикивает он.
— Что? Уже? — прикрываюсь я ладошкой и кошусь на кровать, с трудом представляя, как же переть эту тушу в ванну. И с этого порхающего лягушонка толку мало. Надо будить засранца. Уже предвкушаю это фееричное пробуждение и его лицо.
— Что «уже»? — мельтешит перед глазами Карл.
— Ну, там… медвежья болезнь, все дела, — осторожно огибаю я кровать и с опаской заглядываю между раскинутых ног Горе-Величества. Даже наклоняюсь и принюхиваюсь. Дублёная кожа штанов и вроде как… мыло. Ничем подозрительным не пахнет.
— Что ты делаешь? — нависает над моим ухом Карл, когда я сажусь рядом с этим потенциально опасным телом на кровать.
— Что, что, бужу его, — шиплю я в ответ, дёргая за рукав королевской рубахи. — Пока не случилось страшное.