Заноза в его сердце
Шрифт:
На телефон поступают звонки, поочередно то от Светки, то от Пчелкина. Последнего я меньше всего хочу видеть, но он настойчив, как никогда. Поэтому иду на крайнюю меру и вызываю его в помощь.
На удивление, он достаточно быстро приезжает.
В приюте мы проводим большую часть дня. Время там летит совсем незаметно. Даже не вспоминаешь про то, что голоден. Поэтому возвращаясь домой, мы с Пчелкиным заходим в булочную, где я подрабатываю, помогая бабушкиной подруге, для того, чтобы немного перекусить.
– Тая, здравствуй, дорогая, – здоровается хозяйка булочной,
– Здравствуйте. А мы перекусить и выпить по чашке вкусного какао.
– Фу, – морщит нос Вася. – Я не люблю какао.
– Дурень. Ты такого никогда и нигде не попробуешь.
Делаю заказ на двоих, и присаживаемся за один из трех столиков.
Откусывая хрустящую ароматную булочку и попивая не менее вкусное какао, мы погрузились в свои думы. Побывав в приюте, посмотрев на его жизнь, его питомцев, многое хочется взвесить. Поэтому я думаю, Васька сейчас думает именно о том псе, Федьке, который не хотел отпускать Пчелкина, то и дела норовя ухватить его за штанину. Лишь бы тот не уходил. Нина еле сдерживала слезы. И такое бывает.
Потом Васька настаивает на том, чтобы проводить меня до дома и я, наконец, отделываюсь от его внимания у самого подъезда. Нет, дальше меня провожать не надо.
Остаток дня я провожу за перепиской с подругой и к самому вечеру выхожу на улицу, прогуляться по скверу.
Воскресенье проходит в заботах и домашних делах. Помогаю бабуле прибраться. А когда небольшая квартирка сверкает от чистоты, я отпрашиваюсь гулять. Но вместо этого еду к дому. Сегодня по графику мать должна работать, а то недоразумение, что затесалось к нам в квартиру, обычно в ее рабочие дни отсутствует.
Дом, когда-то еще совсем недавно любимый, полный радости и любви. Но сейчас все не так. Кто бы знал, как мне не хочется туда подниматься. Как все напоминает о прошлой жизни. Но мать все эти воспоминания пытается стереть, словно хочет избавиться от прошлого. И я не понимаю, зачем она это делает. Ведь все было хорошо. Они с папой жили душа в душу. Мне казалось, крепче союза и быть не может. И все было бы хорошо, если бы не несчастный случай. И все. Все перевернулось с ног на голову.
Открываю дверь своими ключами. Вхожу, ничего не боясь. Не разуваясь, прохожу в свою комнату и беру своего медвежонка.
– Ну, наконец-то соизволила появиться дома, – проскрипел за моей спиной мужской, нетрезвый голос.
– Это твоя падчерица, что ли? – слышится второй, и тут мое сердце подпрыгнуло к самому горлу от страха.
Оборачиваюсь и вижу маминого сожителя, я никак не запомню его имени. В последнее время мама его, как только не называла, но вот по имени – нет. И рядом, видимо, его товарищ по бутылке.
– Она самая. Все никак не поддается воспитанию, разбаловал ее папаша. Надо научить девку уважать старших, – скалит зубы мужик.
А меня передергивает от страха. Намерения маминого собутыльника прозрачны и понятны мне. Я давно ловлю его сальные взгляды. Но вот
Оглядываю комнату в поисках того, что мне смогло бы помочь защититься. И на своем письменном столе я вижу ножницы. Это единственный предмет, который способен нанести вред, значит, мне они нужны. В два шага оказываюсь у стола и хватаю их, выставляю перед собой.
– Эй, ты чего? – возмутился незнакомый мужик.
– Вышли из комнаты, быстро, а то я за себя не ручаюсь! – прорычала я таким голосом, что сама себя не узнала со стороны.
– Тайка, я матери же нажалуюсь, – проговорил сожитель.
– Да хоть папе Римскому, – ответила в тон. – Вышли! – прокричала.
Мужики, на удивление, послушались и вышли из комнаты. Я тут же захлопнула за ними дверь, подперла спиной. Ведь если они решились на грязное дело, то их ничего не остановит. А ножницами я лишь выиграла себе время. Первым делом подтаскиваю комод к двери и подпираю ее. Теперь, чтобы ее открыть, им понадобиться время. А я, не теряя ни секунды, подлетаю к окну, раззанавешиваю тяжелый шторы. Открываю раму и свешиваюсь вниз. Третий этаж. Чревато переломать ноги, не зима, сугробов нет. Одни кусты.
Но через окно идет пожарная лестница, и я могла бы…
Да выхода нет другого, поэтому, поправляю рюкзак на плече, засунув туда игрушку. Еще раз обвожу взглядом комнату, вспоминая, нужно ли чего еще забрать. Ведь, судя по всему, сюда я вернусь в самом крайнем случае и то не одна.
Вылезаю на карниз. Голова начинает кружиться, и перед глазами все плывет. Но я как можно крепче хватаюсь за всевозможные выступы. И видимо, у меня ответственный ангел-хранитель, раз я добираюсь до лестницы, даже не поскользнувшись. Хватаюсь за нее и быстро спускаюсь. А в почти двух метрах над землей она заканчивается, и мне приходится спрыгивать. И зажмурившись, прыгаю, приземляюсь на ноги и, не удержавшись, шлепаюсь на попу. Ну, хоть ничего не сломала, уже хорошо.
– Эй, – кричит мужик, показавшись в моем окне. – Ах ты, мерзавка!
Широко улыбаюсь этому гаду. И встав на ноги, бегу в сторону метро.
Глава 5
Тая
– Тая, – врывается шепот подруги. – Началось, – и сует мне под нос свой телефон.
– Что? – стараюсь не потерять смысл лекции, заглядываю в ее гаджет.
– Запись сделана пару минут назад. Технику подвозят, видишь?
– Вижу.
– Что будем делать? – не унимается Света.
– Лекция закончится, и…
– Так, я пишу Пчелкину, пусть подзывает своих ребят, надо создать массовку. Так, транспаранты… – забубнила подруга и тут же принялась что-то быстро строчить в телефоне.
Еле дождавшись перерыва, подхватив Пчелкина и еще пятерых ребят с параллельного курса, мы отправились в ближайший канцелярский магазин. Накупили ватмана, красок и в ближайшем дворе нарисовали себе транспаранты с надписями “нет стройке, да – свежему воздуху” и тому подобное.