Заноза в его сердце

Мишина Анна

Стоит только пройти рамки, и я уже даже внутренне возликовала, как меня останавливает голос одного из мужчин, сидящих на посту.

– Девушка, а вы куда?

– Я? – оборачиваюсь. – На работу.

– Так у вас же вход служебный, – непонимающе говорит мужчина.

– Так я только второй день тут, никак не запомню, – виновато улыбаюсь.

– А, – машет рукой, и отворачивается.

Фу-у-х.

Выдохнула с облегчением. Я словно микроинфаркт пережила, так колотится сердце в груди, а пальцы похолодели.

Полдела

сделано. Осталось выяснить, где он находится, и вторая половина дела – это попасть к нему.

Так как он у нас шишка, а не простой смертный, предполагаю, что около палаты находится охрана. А если охрана, значит, в коридоре будут находиться мужчины соответствующей наружности. Какой, сложно представить, но мне кажется, я сразу пойму. Ну, или попробую понять. Поэтому по схеме расположения отделений в клинике, я вычисляю, где находится хирургия, она оказывается на одном этаже с нейрохирургией. И это третий этаж. Отлично.

По лестнице поднимаюсь на третий. Оба отделения огорожены друг от друга. Поэтому заглядываю сначала в хирургию. И там практически в пустом коридоре ничего подобного на охрану не вижу. Тогда заглядываю в нейрохирургию. И вот что я наблюдаю из приоткрытой двери.

Двое мужчин в накинутых на плечи халатах развлекаются болтовней с медсестрами на посту. Здесь они явно не для посещения родственников. А значит, это и есть те самые охранники. Значит, я по адресу.

Здесь, в тамбуре между отделениями стоит вешалка с халатами. Я хватаю один из них и, накинув на плечи, вхожу в отделение. Тихо, стараясь не привлекать к себе внимание, крадусь к еще непонятно какой палате. Да, блин, Тая! Какая палата?

– Девушка, а вы к кому? – женский голос.

– Я?

– Вы.

– К Максимовскому, – говорю, как можно непринужденнее.

В ответ раздается смех. Теперь на меня обращают внимание двое мужчин огромных размеров.

– А ты кто? – передо мной вырастает глыба.

– Меня зовут Тая. Хотела поговорить с Леоном Игоревичем. У меня к нему очень важные вопросы.

– Вон отсюда, шмакодявка, пока сам за шкирку не вытряхнул на улицу, – прорычало это нечто и, развернувшись, проследовало к своему месту, плюхаясь на стул у палаты.

Ага. А вот и его палата.

Я, собрав всю свою смелость в кулак, рванула с места к палате, но меня тут же остановили, подхватив под руки.

– Отпустите! – завопила я, чтобы все услышали. Может, и он услышит. И мне повезет.

– Сейчас я ее на улицу вытряхну, – проговорили у меня над ухом, когда медсестра вошла в нужную мне палату.

– Отпустите, мне очень нужно, – продолжаю вопить.

Я уже поняла, что ничего хорошего у меня не вышло. Придется искать другие способы. Но тут, когда мы с охранником уже оказываемся у самых дверей на выходе из отделения, его окрикивает медсестра.

– Он просит впустить девчонку.

Бугай застывает и еще раз пялится

на меня.

Я невольно расплываюсь в улыбке.

– Ничего личного, мне просто повезло, – говорю дрожащим от страха голосом.

Он хмыкает и ставит меня на ноги.

– Пакет, – тянет руки к моему пакету с фруктами.

– Но там фрукты! – возмутилась.

– Не положено, – хмурит брови и выдергивает этот пакет у меня из рук.

Зараза.

Но я тут же срываюсь с места, пока никто не передумал и, оказавшись у двери, стучу, тут же открыв ее. Вхожу.

– Здравствуйте, – говорю я, тут же замечая его, лежащим на постели в светлой, современно палате с ноутбуком на коленях. У мужчины повязка на голове. Выглядит он забавно. Но от его взгляда я застываю. Он меня словно всю ощупывает своими глазами. С трудом сглатываю.

– Здравствуйте, – складывает руки на груди.

Я понимаю, что забыла всю ту речь, что готовила для него. А он действительно обладает какой-то сумасшедшей энергетикой. Если уж так на фотографии ощущалась его сильная аура, то вживую ни с чем не сравнить. У меня подрагивают ноги, руки и вообще, мое тело словно вибрирует под этим пристальным взглядом.

– Вы что-то хотели мне сказать, раз так рвались в палату? – выводит из ступора его голос.

– Э-э, да, – все, что я могу сказать в ответ.

– Ну, так я слушаю.

Слушает он. А я и слова сказать не могу. Все мысли разлетелись под этим взглядом. Нельзя быть таким…таким красивым и притягательным.

Фу, Тая, какие мысли.

– Я хотела сказать, что… – пытаюсь выстроить цепочку плавающих мыслей в адекватные предложения. Но их еще и выговорить надо. Не заикаясь, желательно. – Что против того, что вы хотите сделать со сквером на улице Самойлова.

– Сквер? А что там? – хмурит брови.

– Благоустройство. Мы догадываемся, что вы там планируете, – говорю как можно смелее.

– Догадываетесь? – усмехается. – Я там еще сам не был. И место не видел.

– Так я вам советую посмотреть, чтобы понять, что не нужен там очередной торговый центр. Там гуляют люди разных возрастов.

– Хорошо, как только меня выпишут, я обязательно туда наведаюсь, – заверяет меня с полуулыбкой на лице.

– Только я вот одно не пойму. Не логично же.

– Что именно?

– Ваша предвыборная кампания в нашем округе, и вот эта стройка. Вы себе репутацию портите, кто за вас голосовать пойдет? – вдруг осознаю, что, скорее всего, ляпнула лишнего. И прикусываю язык, мысленно себя ругая.

– Не стоит волноваться за мою репутацию, – чуть не смеясь, говорит он.

– Тогда я пойду, – разворачиваюсь и, вспомнив про фрукты, снова к нему оборачиваюсь, ловя насмешливый взгляд. – Там эти, ваши клоуны, пакет с фруктами отобрали. А они вкусные, сама выбирала, – зачем-то уточняю.