Занудное попаданство: На юг, на запад, на восток
Шрифт:
— Мирянин Тимур, я обязан вас сопровождать, дабы свет истинной веры не покинул этот мир.
Слово мир он кстати произнёс на русском. Эпик фейл. Очередная попытка разжевать ему структуру церкви и основы православия потерпела критический сбой, по причине несовместимости устанавливаемой программы и операционной системы. Я страдальчески посмотрел на Огля, но тот пожал плечами и поехал дальше. Я вздохнул.
— Коню дай шаг — загонишь. А она между прочим ни в чём не виновата.
Китаф кивнул, спрыгнул, и повёл коня в поводу, постепенно отставая. Но мы двигались шагом, и каждые метров сто, он догонял нас бегом, всё так же ведя коня. Через пару километров, когда она отдышалась, он снова взобрался в седло, и догнал меня. Кажется только что поездка стала субъективно длиннее раз в пять.
К вечеру оказалось что не только субъективно. Пришлось перераспределять вес поклажи коня Китафа, которого он никак не успел назвать. Иначе он нас тормозил. Он и после нас тормозил, но не так сильно. Утёс после двух лет на севере был быстр и вынослив не в пример Гаврюше. Да его так назвал я.
Постепенно у нас выработался режим. Небольшая тренировка, завтрак, часа четыре на конях, перекус с разминкой и уходом за нашим транспортом, снова часа четыре верхом, полноценная тренировка, ужин, игра с волчатами, сон. Волчата в дороге иногда ловили себе что-то перекусить, в прямом смысле, в сёлах на них смотрели с опаской, в городах раздражённо. Когда мы проезжали через населённые пункты, я внимательно смотрел чем живёт народ. Не стеснялся спрашивать как они делают те или иные вещи, расспрашивал встречающихся торговцев о том что и куда везут, и старался всё это записывать. Вечерами перед сном просматривал собранную информацию, и прикидывал: как куда и зачем ходят разные товары, где, чем и почему питаются, и придумывал аналогии с землёй. В городах Огль спрашивал о мастерах фехтования, и если таковые были, мы останавливались на день. Горец шёл к ним устраивать бои. Отчасти это было похоже на анимешное «ваше додзё слабое, я вызываю на бой вашего мастера/первого ученика», но делалось это всё очень вежливо. Очень часто бой проводил не Огль, а я. Но после моих побед, которые случались достаточно часто, всегда шёл бой Огля с местным мастером. При этом если я проигрывал, местные мастера всегда останавливали бой чуть раньше, также как Огль с местным мастером всегда расходились не завершив поединок. При этом я не всегда мог понять кто же одерживал верх, пока вечером это не объяснял мне Огль. В некоторых городах было по несколько школ фехтования, и тогда Огль просил мастеров собраться в одном месте, и мы проводили микротурнир. Или же, если отношения между местными мастерами было натянуты, проводил два таких визита подряд. Каждому учителю фехтования, Огль дарил набор своих книг. На традиционном примирительном преркусе после боя, он советовался с учителями, и посещал местных учёных, оставляя книги и им. К середине пятой атнивки нашего путешествия, он отдал пятнадцать наборов, распаковав первый ящик Мурки, как самой слабой лошади. Вообще-то осле Гаврюши, но тот был всё же верховой конь. К этому времени мы добрались до самой восточной великой реки.
Тут стоит немного времени уделить географии. Хотя нет, стоит начать с того, во что верят местные. Северяне считают что мир бесконечен и был всегда, просто где-то люди живут, а где-то нет. Есть в мире букашки, есть волки и медведи, есть люди, есть духи сильные и слабые. Солнце и все пять лун, они считают такими вот духами, китами среди других духов. Есть ли смысл муравью поклоняться акуле? Нет. Вот и человеку не следует поклоняться духам. Но вот с теми кто послабее — можно постараться ужиться. Как лисице с волком или белке с ежом. Вроде как и интересы какие-то пересекаются, и покусать друг друга можно, но можно и просто разойтись. Северяне считали что умерший, просто становится духом, а дети, это воплотившиеся духи. Все дети одинаково слабы, но взрослые могут иметь разную силу, поэтому нужно становиться сильнее, чтобы после смерти не быть слабаком. В общем что-то отдалённо похожее на колесо сансары, только без нирваны в конце. Расти можно вечно, и солнце тому доказательство. Поэтому с не слишком сильными духами было что-то типа договорённости. Мы тебе подношения, ты нам потом поможешь, там, за стеной, где у таких как ты есть свои владения. Ну и к духам которые обосновались в той же местности что и люди стоило проявить уважение. Это и было почитанием духов по северному.
У южан было иное мнение. Они считали что изначально ничего не было кроме пыли. В разных языках у этой пыли было разное название, я для себя перевёл на русский это как первоматерия. Где-то в центре пустошей есть источник магии который просто появился. Он испускал магию и напитывал первоматерию. Из напитанной магией первоматерии получилось всё. Грубо говоря если камень напитать достаточным количеством магии, то он станет рыбкой, а если рыбку напитать магией — то получится ёжик, если из ёжика извлечь магию, получится первоматерия. Ближе к вершине физического мира, стоит человек, и сильные маги могут стать кем-то большим. Вот тут как ни странно для объяснения лучше подходил не русский, а японский. Поэтому придётся углубиться в японские верования чтобы понять местные. Есть в Японии такое понятие как «ками». Какая-нибудь кицуне — это ками, при этом у неё есть физическое тело, но дух её более важен. При этом есть ками долго «проживших» бытовых предметов, любых. Ложка, статуэтка, тапочек. Если они будут долго «жить»
Местные тоже считали что в какой-то момент человек может выжить без тела, но копить нужно не некую мифическую ци, чакру или дух, а магию, что логично. И если накопить магии достаточно много, можно будет стать очень сильным и встать в один круг с другими сильными духами, которые отвоевали себе часть этого мира. И вот тут переходим к географии, но пока с примесью мистицизма.
Центральные королевства, как было принято называть эту местность, были ограничены со всех сторон. С юга Стеной — горным хребтом типа нашего Тибета. Никто за него никогда не заходил. Про северян я уже говорил, южане считали что там сидит сильный дух камня. Он поглощает всю магию которая до него доходит, и за ним первоматерия. На западе был Султанат, и западные его земли были пустыней. Там тоже заканчивались известные земли, и те кто о пустыне знал, считали что есть там сильный огненный дух, который впитывает всю доходящую до него магию, и за ним… правильно — первоматерия! Севернее духа огня был дух воды, и поэтому с севера центральные королевства ограничены океаном. На севере северного континента, по мнению южан, был дух холода за которым есессно первоматерия, потому, что он впитывает всю магию что до него доходит. Где-то есть и другие духи которые создают неровный круг вокруг источника магии. Есть духи недостаточно сильные чтобы растолкать других, и они живут поближе к источнику, иногда рядом с людьми, те что посильнее, находятся подальше от источника. Солнце и луны — тоже духи, недостаточно сильные чтобы отвоевать себе место вокруг источника, но сильнее многих на земле. И вообще у них проблема. Они накопили много магии, но забыли про первоматерию, и могут улететь «на магии» слишком далеко. Поэтому часть магии они выпускают на землю, чтобы не слишком отдалиться от источника магии. В общем дальше всё не сильно отличалось от веры северян, с одним существенным нюансом. Накопленная тобой магия, какое-то время после смерти, несёт в себе отпечаток твоей личности, даже если ты слаб. А если ты накопил её много, то можешь остаться существовать в виде «ками», и продолжать копить магию. Став достаточно сильным, ты можешь «растолкать» духов в кругу, сделав мир в котором смогут жить люди — больше. А ещё, если сил на существование после смерти не накопил, считалось что можно часть накопленного передать близким. Этим объясняли сходство детей и родителей.
Тёмные культы в это вписывались достаточно легко. Если съесть человека с магией, то его магия, станет твоей, и те крохи что останутся, опасаться не стоит, а ты станешь сильнее. Ордена же считали что какой-то человек уже стал «ками», и они подпитывают его магией поклоняясь ему, за что он потом поможет усилиться им, и не даст развоплотиться. Слово обозначающее таких людей, я перевёл на русский как «святой». Чтобы всё это уложить в голове, я в своё время потратил не один месяц, и до сих пор не уверен что всё понял правильно. Многое кстати я подчерпнул из разговоров с Китафом, другие мои знакомые не особо были «религиозны», да и не до того было.
А теперь окончательно перейдём к географии, уже без всякой метафизики. Вот этот почти прямоугольник со сторонами горы-пустыня-океан-аномалия, с юга на север пересекался тремя крупными реками, деля его на четыре почти равных части. Эти реки и называют великими, и когда мы доехали до Анса — самой восточной великой реки, я понял почему. Даже тут, недалеко от истока, ширина была… впечатляющей.
— Не всякая птица долетит до середины Днепра, — прокомментировал я наблюдение.
— Тамар, это Анс, а не Днепра, — поправил меня Китаф.
Я вздохнул. За время нашего знакомства он немного выучил русский, и мог меня понять. Но… не мог понять. Река была забита лодками и лодочками. На этом берегу, принадлежащем Ялгну, довольно крупному королевству по которому мы ехали большую часть пути, стоял город. Кстати, именно этому королевству официально подчинялся город на этом конце золотой нити. Неофициально, по словам Явлафа, он подчинялся только совету золотой нити. Как мы проходили границу между Каролией и Ялгну — отдельная история. Достаточно сказать что переправа через мелкий ручей, обошлась нам в один серебряный и три средних медяка. Это ещё повезло что они не стали за волчат брать пошлину. Кстати да, в дороге я решил деньги считать просто серебром медью и золотом. Все эти «кар-токар» и листья с ветвями менялись слишком быстро. Вернусь домой, буду опять считать листьями, а тут просто серебро да медь. за время размышлений мы прошли от опушки до стен, расстояние было небольшим. Стены кстати были каменными.
— С какой целью в Снав? — лениво спросил стражник.
— На тот берег, сеньор, — ответил Огль, — еду домой.
Стражник осмотрел наших лошадей.
— Зелья?
— Только по нескольку для себя.
— А в сумках хворост, печь топить? — ехидно прокомментировал слова горца стражник.
— Книги. И сеньор, не советую топить печь книгами по медицине и фехтованию. Однажды, они могут спасти вам жизнь.
— Показывай! Советчик нашёлся! — разозлился стражник.
Пришлось доставать ящик и вскрывать его, потом другой, третий. По идее этим должны были заниматься стражники, подошедшие по команде говорившего с нами. Но им не хотелось напрягаться, а нам давать им в руки груз, требующий аккуратности.