Занудное попаданство: На юг, на запад, на восток

Ларионов Антон Сергеевич

Тарта краем глаза заметила как Вард вышел из комнаты и улыбнулась. Сегодня она вдоволь помучает Яфи, сам напросился.

Глава 10

Мы ехали по горной дороге. Огль, впереди, потом я, Звёздочка, Зорька и Китаф на Гаврюше. Мурку мы продали при переправе через Аунду, вторая великая река. К тому времени Огль раздал больше сорока комплектов книг. Семь из последнего ящика Мурки, мы распихали по поклаже, а последний комплект из первого ящика Зорьки отдали атнивки три назад, в городе у подножия оделотских гор, название я не запомнил. Мы потом проезжали ещё пару городов уже в самих горах, но там даже на ночь не останавливались, что странно. В одном я видел вывеску фехтовальной

школы. На мой вопрос, Огль отмахнулся ничего не объясняя. Сэкономили на продаже мурки мы неплохо. За перевоз лошади через Аунду нужно было заплатить четыре больших медных, Так ещё и за «растаможку» с каждой стороны по одной. В общем шесть медных монет мы сэкономили, и семь получили за саму лошадь. Очень уж местным понравилось что она недалеко от аномалии росла. На корм она конечно не пойдёт, для этого содержание магии в неё слишком маленькое, а вот то, что она крепче местных было видно невооружённым глазом. Если бы ещё под седлом была обучена ходить, можно было бы два серебряка брать.

Кстати по поводу скормить, это мысль. Если получится на территории аномалии организовать выпас, это же разведение магических животных. Можно будет таких отправлять в другие районы, и продавать за бешенные деньги. Надо запомнить, и на привале записать. Считай ходячее зелье на ножках. Мы кстати четыре зелья по пути продали, за неплохие деньги. Не меньше большого серебряка за штуку, а одно так за четыре. В той местности с аномалиями вообще туго. Продали бы больше, но покупатель с такими деньгами это редкость, а продавать дешевле — обидеть того, кому уже продали. В общем заработали и хорошо, но питание в городах и пересечение границ с грузом стоили немало, так что деньги улетали как в трубу.

К полудню мы закончили очередной подъём, и Огль замер. Я остановил Буцефала рядом.

— Ноксаг, — с непонятными интонациями произнёс горец.

Кажется он… волновался? Никогда не видел его таким. Впрочем, я никогда не видел как он возвращался домой после почти двух десятков лет. Местных лет, по земным меркам там все тридцать. Ну двадцать пять. Внизу действительно виднелся город. Вообще местность слабо ассоциировалась у меня с горами как я их представлял. Никаких отвесных скал, пиков или чего-то подобного. Только южнее иногда выглядывала из дымки Стена. Но и ровной местность не назвать. Дорога на километр поднималась и опускалась на пару десятков метров раза два-три, слой условно плодородной почвы от сантиметра до полуметра, травы сочными не назвать. В какой-то момент мне это напомнило юг Франции по версии Ридли Скотта. Там где начинался и заканчивался фильм, в котором Леголас защищал Иерусалим. Вот подобная же унылая местность. Иногда встречались небольшие поля, но в основном тут садили какие-то бобовые, что-то типа овса, и пасли… хомяков. Я не шучу, разведение хомяков тут было основным средством добычи мяса. Только вот хомяки местные были размером с капибару. Кстати мясо у них было вкусным. Я сначала попробовал, потом узнал кого, а потом решил что по большому счёту хомяки и кролики где-то родственники, и вообще я в другом мире. Съедобно, вкусно — значит жуй и молчи в тряпочку. На севере я и не такое ел.

Вернёмся к городу. Был он огорожен каменной стеночкой мне по грудь, дороги в нём были ровными и утоптанными до состояния камня, дома сложены из хорошо подогнанного камня. И вообще он был какой-то ровный, аккуратный и… сельский? Вот не знаю как иначе это описать. По моим меркам так и вовсе не город, тысячи на полторы жителей. В Толпо и то раза в три больше живёт, а уж мы проезжали и через местные «миллионники». Точнее конечно стотысячники, но для этого мира это всё равно что миллионник. И кстати на счёт отвесных скал. В нескольких километрах от города плато на которое мы незаметно вышли заканчивалось. Даже отсюда было видно что там несколько километров перепад, а внизу были болота. Из этих болот вытекала третья великая река — Акномаз. За

ней начинались земли либо официально принадлежащие султанату, либо странам которые султанату подчинялась, номинально оставаясь независимыми. Мы тронулись дальше, и Огль стал ускоряться, иногда переходя на рысь. Перед городской калиткой, а иначе это было не назвать, он встал. Спрыгнув с Утёса, он зашёл за вросшую открытую створку.

— Э-э-э, поссать и в другом месте можно, — из стоящей за стеной каменной будки вылез полноватый мужик.

Кольчуга, шлем с бармицей, копьё — всё было начищено до блеска. При этом было видно, что в настоящем бою этого ничего не использовали. Необходимости не было.

— Чего уставился низовец? Или ты настоящей речи не понимаешь.

Местный стражник постучал древком по калитке поторапливая Огля. Тот вышел, и стал рассматривать стражника. Оделотцы похоже все такие, готовы из штанов выпрыгнуть чтобы доказать что именно их город или деревня лучшие.

— А ты чего уставился? Не видел настоящих стражников на своей кочке, и пришёл посмотреть к нам? — мужик подбоченился, приняв бравый вид.

— Да нет, ходил показать низовцам настоящих ноксагцев. Теперь вот пришёл рассказать что наш город скоро будут знать все королевства.

У стражника брови поползли вверх и спрятались под шлем.

— Ну что Сотр, Яца таки стала женой стражника, или Трада выбрала с его хомяками?

— Огль?! Да чтоб мне в болото сверзиться! Огль!

Стражник выпустил копьё, раскрыл объятья и пошагал навстречу. В последний момент, он поменял положение рук, и попытался обойти фехтовальщика, и взять «на удушающий». Но в доли секунды сам оказался на земле с заведённой за спину рукой.

— Ай! Всё, сдаюсь! Хватит, Пышка!

Огль улыбаясь отошёл в сторону, давая стражнику подняться.

— А ты силён, как ты это сделал?

— У низовцев научился, не все из них увальни.

Мужчины раскрыли объятья и шагнув вперёд стали хлопать друг друга по спинам.

— Кстати знакомься, — продолжая держать стражника правой рукой за плечо, Огль показал в нашу сторону, — мой лучший ученик. И его э-э-э последователь.

Мы с Китафом за это время спешились, и взяли лошадей за уздцы.

— Орден чтоль?

— Ну-у-у, не совсем, но похоже.

— Ага- ага, — стражник вернулся к будке и подобрал копьё, — Так чего припёрся?

Огль даже поперхнулся от серьёзного вида. Стражник посмотрел так какое-то время на фехтовальщика, и рассмеялся.

— Да шучу я, видел бы ты свою рожу.

— Шуточки у тебя всё такие же тупые, — выдохнул Огль, — Давай пополним карманы старого Кивода.

На этот раз помрачнел стражник.

— Старый Кивод уже лет пять как в болото ушёл. Симар его лично упаковывал. Теперь вместо него Венак, и Яца к нему ушла, что ей хомяки?

— Родители? — с затаённой опаской спросил Огль.

— Живы, и даже… впрочем сам узнаешь.

Огль выдохнул. Сотр замолчали думая о своём.

— Так сколько с нас? — наконец разорвал молчание Огль.

— Со своих не берём, так что два зуба. С твоего ученика, и… последователя.

— Так достал? — непонятно спросил Огль.

— Не представляешь как.

Огль подошёл к Утёсу, порылся в сумке и достал зелье.

— Держи, — вложил он глиняный пузырёк в руку стражника.

— Да ты что! Сколько он стоит?!

— Я от самого великого леса его вёз, там ему гнутый зуб цена, так что не обижай.

Стражник посмотрел на Огля, потом на бутылку, и бережно прижал к груди.

— Сыну отдам. Мне уже поздно, а ему в самый раз.

— Сыну?

— Ага, — улыбнулся мужик, — скоро одиннадцать лет как Вака родила, а дочке семь.

— Хвостик?

— Этот хвостик через год как ты уехал так расцвёл, — Сотр попробовал одной левой изобразить пышные женские формы, правая крепко прижимала зелье к груди, — И вообще, она лучшая жена лучшего стражника лучшего города. Так что никакой она не Хвостик.