Занудное попаданство: На юг, на запад, на восток
Шрифт:
Закончил он склонившись над тарелкой, почти шёпотом. Наконец он посмотрел на меня и спросил.
— Вот ты самый странный человек которого я знаю. Этот твой великий дух, который Бог, он тебе как будто другой мир показывает. Вот ты мне скажи, я убийца? — Огль напряжённо замер, смотря мне в глаза.
«Господи, помоги». Мысленно обратился я ступая на очень тонкий лёд. Ну не исповедник я, и не духовник, но надо.
— Беря в руки меч, или иное оружие. вы должны осознавать что вы держите в руках самое страшное что есть в мире, — стал я по памяти цитировать «Школу меча», самим Оглем и написанную, — вы держите в руках человеческую смерть. От того насколько виртуозно вы владеете вашим оружием, зависит лишь чью смерть, и насколько крепко. Если вы знаете только пару ударов, то скорее
С каждой моей фразой лицо Огля разглаживалось, и к концу отрывка он уже сидел достаточно спокойно. Я сделал небольшую паузу, и продолжил.
— С точки зрения моей религии, важно не то что ты сделал, а то почему ты это сделал, и что при этом чувствовал. Один священник сказал: «Война — страшное дело для тех, которые предпринимают ее без нужды, без правды, с жаждою корысти или преобладания, превратившеюся в жажду крови. На них лежит тяжкая ответственность за кровь и бедствия своих и чужих. Но война — священное дело для тех, которые принимают ее по необходимости, в защиту правды, веры, отечества.» Любой поединок, по своей сути та же война. Никто кроме тебя не скажет зачем ты выходил на бой, пытался ли окончить его без смертей, и что чувствовал когда убивал. Но даже ты можешь врать себе в этом, — я одним глотком допил остывший отвар, — Поэтому у нас говорят — Бог рассудит. Мы можем лишь стараться не наделать ошибок, исправлять те, что исправить возможно, и просить прощение за те что исправить нельзя.
Я поднялся, больше помочь мне было нечем. Хотя.
— Ты говорил, что я твой лучший ученик. Я никого не убивал, и надеюсь что никого не убью. Но тренироваться и учиться не перестану. Это уже несколько раз спасало мне жизнь. Зерно, из которого делают муку для хлеба, нужно не только вырастить и собрать, его ещё нужно защитить.
Теперь точно всё. Любые дальнейшие слова сделают только хуже. Я отправился наверх. Это как в фильме «Начало». Внедрить идею можно только одним способом, дать для неё пищу, и немного подтолкнуть. Человек сам себя убедит в чём угодно. Отец толкнул Огля к мысли что он убийца, я к тому, что не всё так однозначно. Кто молодец? Я молодец!
Под такие размышления я вернулся в комнату и уселся за тренировку магии. Вчера я наконец смог заставить огоньки менять цвет, а значит достиг уровня контроля, который у меня был примерно год назад. Если так судить, я тут уже три года, местных. Первый год я магию тренировал раза в два меньше чем последующие два, а значит и прошёл я примерно три пятых пути по восстановлению контроля. Ну пусть чуть меньше — половину. Тот странный «прорыв» произошёл почти месяц назад. А значит примерно через месяц, я восстановлю почти все свои навыки, но сильнее. Разве что с усилением мышц магией будет сложнее, для этого нужны именно физические тренировки, а для них условия создать сложнее. А ещё они травмоопасны, что и показал бой с наёмниками тёмного культа. В общем, пора устраивать голографическое шоу, на данном этапе, это самый лучший способ. Так до обеда я пытался воссоздать образы из прошлого.
Ситуация с Оглем вызвала ностальгическое настроение, и я пытался нарисовать родителей и сестру. Давненько я о них не вспоминал. Первое время было совсем не до того, да и новый мир был интересен. А ещё это было страшно, могло подорвать и без того не слишком устойчивое эмоциональное состояние, и вообще несло угрозу для моей внутренней обезьяны. Сейчас воспоминания не вызывали таких ярких эмоций, и… короче я пол дня проревел
Я сел за один из последних свободных столов, дождался когда незнакомая девушка сверится с отметками об оплате и принесёт ужин. Кроме Леги, сидевшей за стойкой, в зале было ещё три девушки: две помоложе, одна постарше. На ужин была каша с мясом, тонюсенький кусок хлеба, и кружка разбавленного вина. Вино я попросил заменить на травяной отвар.
— А штаны на юбку заменить не хочешь? — спросил сосед, появившийся за столом во время ожидания.
— Не понял? — отвлёкся я от тарелки.
Полноватый мужчина с толстыми усами на круглом лице. Нос с венозными прожилками, слегка обвисшая кожа, немного красные глаза. В общем все признаки пропойцы.
— Бабское пойло, — ткнул он пальцем в мою кружку.
— Лучше бабское пойло, чем бабское поведение, — ответил я, и отхлебнул отвар.
— Это кого ты бабой назвал, хомячок?! — взревел мужик.
На шум уже стали оборачиваться люди. Эмоций на сегодня было с избытком, поэтому ситуация воспринималась скорее как задача, и вызывала только раздражение. Впрочем, решалась она легко. Северяне тоже не воспринимали меня в серьёз из-за возраста, не раз приходилось вот таких крикунов ставить на место. Там хотя бы знаки о прошлых заслугах помогали, но в первое время подобных сцен хватало.
— Если хочешь орать как баба — ори. Если хочешь поставить меня на место как мужик — то будь мужиком. Не мешай остальным есть, и позови меня пообщаться на улицу. Я не против, но сначала доем.
С соседних столов донеслось пара одобрительных фраз. Мужик посмотрел по сторонам, взглянул на вышедшую из-за стойки Легу, и сел обратно.
— Посмотрим что ты скажешь когда будешь валяться в пыли.
Я продолжил есть, и стал настраиваться на бой. Как я там говорил Оглю? Главное не что, а почему и с какими мыслями. Люди, Тёма. Эгоистичные, ленивые и тупые. Ты такой же, поэтому люби. Через силу, через не могу. У вот этой скотины тоже наверняка причины есть так себя вести. Свои эгоистичные, ленивые и тупые причины. Ничем не лучше твоих. Мог ведь промолчать, но знал к чему приведёт вот это всё, а хотелось сбросить пар. Не ври себе, хотелось. Так чем ты лучше? Правильно ничем. Поэтому сейчас доедаешь, пробуешь исправить ситуацию, и если не получается, то действуешь предельно мягко. От таких мыслей стало стыдно и гадко. Каша закончилась, и я посмотрел на нетерпеливо следящего за мной мужика.
— Оно тебе надо? — спросил я, — Выиграешь — победил «хомячка», как ты сам меня назвал. Проиграешь — проиграешь «хомячку».
— Страшно стало? — осклабился мужик, — правду говорят, вы низовцы слабаки. И хлыщ этот, учитель твой. Нашёлся тоже, виртуоз из Ноксага.
Я вздохнул и встал. Зря он Огля сюда приплёл. Ну что же, «в защиту правды, веры, отечества»? В какой-то мере Огль заменил мне отца, а значит он часть моего отечества. Увидев меня в полный рост, мужик малость притих, но посмотрев на улыбки окружающих снова преисполнился решимости. Ну да, лицо у меня ещё малость детское, но вот телосложение вполне себе. Не Ротод с его двумя метрами конечно, и пусть даже чуть ниже Огля, но зато в плечах шире. Я направился к стойке.
— Лега, подскажи где у вас можно провести дружескую тренировку.
— Драки между постояльцами запрещены, — строго ответила девушка.
А глаза блестят. Ну да, скучно ей тут.
— Так я же говорю, дружеская тренировка.
Лега стрельнула глазами в сторону двери во внутренние помещения, и обратилась к одной из официанток, той что постарше.
— Акна, посмотришь за залом? Только маме не говори. Я с выходным похлопочу.
Та посмотрела в зал, который судя по встающим людям обещал опустеть как минимум на четверть, и кивнула.