Запад-81
Шрифт:
Закончив работу, мы устроили небольшой перекур, и немного погодя тронулись в путь. Прибыв в расположение, мы разделились. Естественно я, как самый младший по званию, взяв с собой солдат и кое-какой инструмент, поехал потрошить немецкие самолеты. Лично мое счастье заключалось в том, что не успел позавтракать и желудок был пуст. Возле первого же сгоревшего самолета нам стало плохо от вида и запаха. Я пару раз вякнул, потом полез в машину, достал из ящика с инструментом, завернутую в чистую тряпку бутылку водки и пару раз хорошо приложился. Остальное отдал солдатам. Среди обломков этого самолета целого там ничего не было. От пламени изоляция на кабелях во многих местах оплавилась, даже металл корпусов кое-где потек. Немного лучше было состояние тех самолетов, что не горели-там хоть что-то
Практически целый комплект попался на одном из сбитых истребителей, а так это была страшная смесь железа, сгоревшего человеческого мяса и земли. Поэтому, как только десантный отсек был забит, мы сели сверху на броню и вернулись в дивизион.
Когда мы подъехали к машине ОРиРа, там уже был развернута палатка, в которой стоял огромный стол из щита, который капитан Мошанов возил на внешней стенке КУНГа своей машины. На нем были разложены блоки снятого оборудования, и уже соединены между собой. Офицеры заканчивали подключать питание.
– Товарищ капитан, ваше задание выполнено. Оборудование с самолетов демонтировано и доставлено. Во время выполнения задания происшествий не было, весь личный состав и техника целы и вернулись.
– Вольно! Ответил капитан.
Чижиков на секунду оторвавшись от дела, спросил:
– Ну, что много привезли?
– Думаю, нам хватит! Куда складывать?
– Давай в угол, на брезент.
Отдав команду бойцам, продолжал наблюдать как Мошанов с Чижиковым собирают на столе самолетную радиостанцию. Чтобы, хоть как-то поучаствовать в процессе, сказал:
– Может, чтобы ускорить дело, немецкого радиста привлечь?
– Уже. Буркнул капитан.
– Что уже? Непонял я.
– Уже привлекли. Сидит за палаткой в яме под охраной переводчика. Если понадобится- как говорится под рукой.
– А чего ты без дела стоишь? Вы все самолеты осмотрели? Задал вопрос капитан Мошанов.
– Нет не все, где-то половину. Ответил я.
– Тем, более! Давай не тормози, бери бойцов и вперед! Нам тут всю авиацию оснастить надо!
Я повернулся и выйдя из палатки поднял бойцов и мы поехали снова трофеить самолеты. На второй раз улов был жирнее, наверное потому, что непосредственно у позиций "Шилок" падали самолеты которые были просто развалены в воздухе. Сейчас же мы видели практически целые фюзеляжи, чего нельзя было сказать об экипажах. Нашли несколько парашютов, в которых оказались одни трупы.
При демонтаже радиооборудования я отметил, что на истребителях немцы устанавливали только УКВ блоки, тем самым упрощая нам задачу. Действительно зачем на истребители ставить расширенный комплект оборудования, когда можно обойтись и меньшими средствами? Постепенно мы перестали обращать внимание на кровь, запах горелого мяса, мух, и быстро снимали аппаратуру. В дополнение к основной задаче нам удалось нажить несколько аккумуляторов, очень мне понравились бошевские свечи и экранированные провода к ним. Сильно озадачило устройство, назначение которого, я не понял. Скорее всего это были не электровакумные лампы, а что то вроде реле. Пока я так и не смог определить, где именно они применялись. Всё, что мне удалось понять, что такие реле управлялись от какой-то внешней обмотки, что-то типа катушки электромагнита. Судя по керамике и мощным латунным контактам, они применялись для коммутации высокой мощности в антенных цепях. Передатчики радиостанции на выходе имели пару мощных ламп и отдавали хорошую мощность в антенну, так что там было, что коммутировать. Еще я обратил внимание на то, что немецкие инженеры старались по возможности применять в составе одного устройства, особенно в приемниках, лампы одного и того же типа, скорее всего чтобы облегчить обслуживание аппаратуры. Снова забив десантный отсек снятым оборудованием и материалами по самый верх, мы тронулись в расположение. По пути назад сумел немного прикемарить и проснулся только
– Как дела?
– Ты представляешь! Возбужденно начал говорить Сергей, - практически ничего не пришлось подстраивать и регулировать, только меняли лампы и больше фактически ничего! У этой аппаратуры потрясающие параметры! Если бы не лампы, я бы подумал, что она только что разработана и произведена! Это фантастика. Мы с Колей проверили стабильность характеристик, она такая как с кварцем!
– Нам в институте, один преподаватель рассказывал, что Германии перед войной удалось разработать и внедрить в массовое производство радиочастотную керамику с малым уровнем потерь на высоких частотах, а также ферромагнетики, пригодные для использования на радиочастотах. Всё это применялась немцами для изготовления катушек индуктивности исключительно высокого качества, что, в свою очередь, позволяло разрабатывать для радиоаппаратуры задающие генераторы с плавной перестройкой частоты, сравнимые по стабильности с генераторами, имеющими кварцевую стабилизацию. Ответил я.
В этот момент зашел Мошанов, и сказал:
– Ну что Шполянский, привез еще что-то? А то мы уже тут стали, не ожидали, что все пойдет так быстро. Ты представляешь...
– Я ему уже сказал, Коля. Оказывается в Одесском институте связи один преподаватель даже лекцию им читал об этом!
Пока обсуждали эти новости, солдаты таскали, то что мы привезли. А мы тем временем начали втроем проверять и настраивать аппаратуру. Встал вопрос как устанавливать отлаженные комплекты. Я предложил не копировать немецкий комплект, а разделить КВ и УКВ части, для использования в разных вариантах. КВ использовать для обеспечения наземных служб и подразделений, а УКВ использовать для самолетов. Таким образом, количество пригодных для работы комплектов увеличилось. КВ комплекты солдаты укрепляли внутри снарядных ящиков так, чтобы можно было установив ящик в любом месте, открыть, развернуть антенну и начать работать. УКВ комплекты просто аккуратно складывали в такой же ящик без крепления.
Часть 9
Лейтенант Денисенко.
На утреннем небе не было ни облачка и день обещал быть таким же жарким, как и накануне. Хотя, если учесть, что мы скакнули на 40 лет, вряд ли такой термин будет корректен.
После, того как наш командир, наш "Суворыч", как мы его называли за глаза, дал приказ на разведку, мы переправившись восточнее Локачей, через реку Луга, по старой просеке, которая успела зарасти густым кустарником по тихоньку двинулись на север. Эта просека, была единственным направлением, именно направлением а не дорогой на север. Проехав около полукилометра, БТР чуть не свалился в огромную яму.
Водитель, каким то чудом, почувствовал, что под передним левым колесом нет опоры, очень плавно затормозил и попросил глянуть что впереди. Один из бойцов, казах по национальности, вышел через левый десантный люк, и мы все услышали, его удивленный возглас на таком богатом, всякими разными словами, русском языке:
– Ух! Е.........й бабай! Давай назад помалу! А то сейчас,
как п.........ся все!
Водитель, очень аккуратно включил заднюю скорость и не снимая правой ноги с тормоза, начал очень плавно отпускать второй ногой сцепление. Когда двигатели уже вот-вот должны были заглохнуть, он как пианист-виртуоз, помалу начал отпускать тормоз и тяжелый БТР быстро и плавно сдал назад.
Когда я вылез наружу, то понял, что водитель нас всех просто спас. Мы стояли на краю, старой воронки от очень крупного снаряда, очевидно Первой Мировой.
Она была диаметром метров 8-10 и глубиной наверное метров 5 или 6. Стенки её были покрыты густой кустарником, который выходил на самый край и сливался
с кустами на верху. Её можно было заметить только, стоя на краю.
Поэтому, я приказал двум солдатам идти вперед и указывать водителю направление движения. От этого