Запад-81
Шрифт:
Отойдя за БТР, водитель попытался закурить, но не смог даже вынуть из пачки сигарету. Это была полупустая пачка болгарского "Opal". А ведь скоро запасы закончатся, и ребята перейдут на махорку, проскочила в голове посторонняя мысль. Вместо этого, вслух произнес:
– Надо эту с у к у отдать женщинам из эшелона...
– Что лейтенант, ссышь дострелить? На меня смотрели глаза глубокого старика. И настолько неожиданно и по простому это прозвучало, что у меня не хватило воли и я отвел взгляд в сторону. И пока мои глаза, что то искали на земле, он отошел, и за бронетранспортером зло простучала короткая автоматная очередь.
Следом за этим прозвучавший пронзительный, душераздирающий
Не было сомнения в том, что кричат в вагоне, стоявшем точно за нашей спиной, метрах в пятидесяти от нас. Через полминуты мы уже взбирались в раскрытую дверь товарного вагона.
Прямоугольник лунного света из открытой двери освещал пространство между нарами. Это был классический "телятник" переоборудованный под перевозку войск. Где-то слева стонала невидимая женщина. Привыкнув к темноте, разглядел в углу вагона двоих: молодую женщину, очень бледную с искаженным от страдания лицом и пацана лет десяти-двенадцати. Она лежала в углу на обрывке некогда большого и богатого одеяла, укрытая цветым покрывалом. Мальчик вытирал испарину с лица, смачивала ей губы влажной тряпочкой. С опаской я включил свой трофейный фонарик, в вагоне сразу посветлело. Из-за огромного живота тревожно и с надеждой смотрели на меня полные страдания и боли глаза молодой женщины. Стало понятно, что если мы не поторопимся, то может наступить конец. Надо было срочно ей помочь. Повернувшись к водителю, спросил:
– Ты роды когда-то принимал?
– Нет. Я сержанта позову, может он сможет?
– Давай, только мухой, понял?!
Ответом мне было, грохот сапог. Повернушись к мальчику, приказал:
– Давай, дуй за водой, - Видя, что я еще не очень соображаю, добавил:
– Колодец у садика в голове поезда.
Пацан, схватив огромных размеров чайник рванул из вагона. В коротких промежутках между стонами и криками я узнал, что она жена кадрового командира, убежавшая из Владимира-Волынского. Женщина рожала в покинутом вагоне, а я стоял перед нею у нар, не зная, что делать, не зная, как ей помочь. Именно в этот момент в проеме появилась голова сержанта.
– Где тебя черти носят? Тут вот-вот родит!!!
Не говоря ни слова в ответ, сержант аккуратно снял с женщины покрывало, откинул подол платья и начал профессионально спокойным голосом расспрашивать женщину. Это ее вторые роды, первый ребенок родился одиннадцать лет назад. Воды были очень обильные, отошли еще ранним утром. Но дальше дело не идет.
Повернувшись ко мне твердым голосом приказал:
– Срочно нужен свет!
Водитель, стоя внизу на насыпи, мгновенно среагировал:
– У меня в машине есть переноска, сейчас...
Тут запыхавшись, прибежал сын этой женщины, он быстро вскочил в вагон. Через несколько секунд он вручил мне большой металлический чайник с водой.
Сливая воду, помогая мыть руки сержанту. После воды, он тщательно протирает руки водкой из бутылки, я даже не удивляюсь откуда она взялась. Пока сержант мыл руки, подъехал БТР и направил одну из уцелевших фар внутрь вагона. По команде сержанта мы очень аккуратно перенесли женщину ближе дверям вагона, где было больше света. Мне в руку сунули переноску, которой я должен был светить там, где не хватало освещения. Устроив женщину, сержант набрав в шприц каких-то лекарств, сделал ей укол в вену.
Очень скоро у женщины начались схватки. Я стоял совсем рядом с ней, с переноской в руке, меня сковывал какой-то стыд, какая-то недозволенность.
Женщина вдруг утихла, а у сержанта в руках оказался
малыш. Я отметил только, что он решительным движением его подхватил, действовал сержант ловко и сноровисто, сразу был виден большой опыт. Быстро прочистил рот ребеночка, как-то неуловимо изящно встряхнул его и шлепнул легонько по заду - раздался долгожданный крик. Тут он негромко начал что-то говорить. Только несколько мгновений спустя до меня начали доходить слова: "... день бедственный избавит его Господь. Господь да сохранит его, и сбережет ему жизнь, и дарует ему блаженство на земле, и да не предаст его в руки врагов его. Господь да поможет ему на одре болезни его!" При последних словах он показал ребеночка улыбающейся уже мамочке.
– С сыночком тебя, Наташа!
– Он широко улыбнулся, оглядывая всех в вагоне.
Кто рядом с чувством произнес:
– Человек родился!!
Ребенка обмыли, обрезали пуповину, тем самым окончательно "завершив рождение" нового гражданина. Сержант смазал ранку йодом, перевязал стерильной салфеткой от индивидуального пакета. К большой радости, никаких разрывов не было Спустя некоторое время благополучно вышел и послед. Теперь окончательно можно было успокоиться. Ребеночка уже завернули какие-то тряпки и отдали матери успокоившийся кулек, не смотря на то что каждому хотелось его подержать.
– Как тебя зовут?
– спросила женщина уставшим голосом.
– Сергей.
– Хорошее имя. Я назову сына Сергеем. Загудел паровоз. Помогая друг другу, в вагон стали взбираться женщины. Мы попрощались с роженицей и соскочили из вагона как раз в тот момент, когда, залязгав буферами, поезд рывком дернулся и, набирая скорость, пошел на юг.
Часть 25
Лейтенант Лучик
Перед самым Стояновым, навстречу нам, по вязкой песчаной дороге, натужно завывая малосильным мотором, катил бронеавтомобиль с развернутой против движения башней. Не доехав до нас метров пять, броневик остановился, и через правую дверь из него вылез, плотного телосложения, в черной кожаной куртке военный. Я тоже рискнул выйти из БТРа. Сойдясь с ним где-то посередине, мы почти синхронно кинули руки в военском приветствии.
– Старший сержант Косовский.
– Лейтенант Лучик.
– Товарищ лейтенант, по приказу командира эскадрона веду разведку местности.
– А почему на восток, товарищ старший сержант?
– Так, сплошного фронта нет, немцы постоянно маневрируют, нам и приказано вести разведку и наблюдение во все стороны.
– Много разведали?
– Передовой отряд противника занял южнее нас село Романовка, до которой отсюда километров двенадцать. На пути в соседнее село, - докладывал разведчик, - вражеские машины завязли в песке. Им остается преодолеть два километра проселка, а дальше сюда дорога с твердым покрытием. Кроме песка, немцам ничто не мешает.
– Какие у немцев силы?
– Около десяти мотоциклов с колясками, семь легких танков, четыре грузовика с пехотой и три орудия на прицепе.
– Да... С нашими силами, против них много не навоюешь, одна пушка на твоем броневике и два пулемета на моем, да пяток солдат...
– Тут на дороге, в двух километрах на восток застряли две установки комплексных пулеметов-закипели. Одна машина тянула другую, вот мотор и не совладал.
– Что же Вы не помогли?
– Аа мы сами себя, еле тащили. Мотор то у нас обычный, а весу больше чем у груженной машины...