Запад-81
Шрифт:
– Какая у вас интересная аппаратура? Что-то новое? Можно полюбопытствовать?
– Извини лейтенант, у нас много чего интересного, не имею права без допуска к сведениям!
И потихоньку выпихнул его из проема люка. Что бы отвлечь моряков от наших раций в БТРе, крикнул радисту:
– Боец, ну что там?
– Все давно передал, сейчас выйдут на связь!
И действительно, спустя буквально минуту радист моряков, высунувшись из кузова "полуторки" доложил:
– Товарищ старший лейтенант, связь с "Оводом" установлена!
– Все нормально?
– "Овод"
– А вы?
– Мы тоже, немного антенну подсогласовал, прием отчетливый. Частота у "Овода" стоит как вкопанная!
– Свободен.
Повернувшись ко мне, лейтенант опять взялся за старое:
– У "Овода" тоже техника новая?
– Да нет, спец у нас классный! В технике разбирается как бог! Мишкой зовут, он там чето переделывает по своему, так у нас в дивизионе связь как швейцарские часы работает.
– Может к нам сможет заехать? У меня весь личный состав со средним образованием, но все равно опытных специалистов не хватает, конечно выкручиваемся, но сидим как на пороховой бочке.
– Передам твою просьбу ему, ну и командиру однозначно! Даст добро, поможем!
– А я сейчас лично проконтролирую, что бы полевой кабель к летунам проложили. У них в БАО связисты вообще никакие, за радистов даже говорить не буду - азбуку по слогам читают, даже двадцать знаков в минуту не осиливают.
С умным видом поддакивал лейтенанту, хотя для себя я отметил, что с образованием против нашего времени тут просто швах. Военнослужащий с десятилеткой вполне может претендовать на лейтенантское звание, а окончивший институт по техническому профилю на кое что повыше. И не сильно удивлюсь, что наш Шполянский тут будет на уровне профессора радиосвязи. Меня как инженера-машиностроителя удивляла простота многих инженерных решений этого времени. Вот например здешняя "полуторка" и наш "Урал" или "сто тридцать первый" - как небо и земля! От размышлений меня отвлек двое краснофлотцев с катушками кабеля и автоматическими винтовками. Они ловко прокладывали толстый двухпроводный кабель в нитяной изоляции, умело маскируя его на местности. И только перед самой полуторкой открыто укладывали его на кусты. Заинтересовавшись этим процессом я переместился так, чтобы была видна внутренность фургона. Один из телефонистов установил рядом с матросом-радистом раритетного вида телефон с откидывающимся клапаном микрофона. Такой я видел только в фильмах про революцию. Тем временем телефонист ловко подключил кабель к аппарату, крутанул индуктор и откинув клапан начал вызывать:
– "Сосна", "Сосна" я "Штык", как слышите меня? Прием!
– ...
– "Сосна" понял вас, конец связи!
И повернувшись к радисту, добавил:
– Коля, связь с летчиками установлена, позывной ты слышал, керуй!
И уже выходя из фургона спросил:
– Правда, что теперь летуны будут знать сколько и куда немцы будут летать?
– Ты, Петр соображай что говоришь!
– Ответил радист, многозначительно кивая в мою сторону.
– Ладно, приказ выполнен,
– Телефонист ловко спрыгнул на землю и скрылся за кустами.
От последних слов матроса у меня снова заурчало в животе, тем более ко мне торопился один из солдат - звать кушать. Проголодавшиеся солдаты ели с аппетитом, нахваливали и удивлялись - до чего же уха навариста да жирна! Несколько рыбок, а на юшке - слой жира в палец толщиной плавает! Полведра ухи доели начисто, пока ели, опять на нас стали коситься моряки. Б...ть, в чем дело? Что опять не так! Загадка такого поведения открылась просто: к нам подошел молоденький матросик, видно из последнего призыва и спросил:
– Товарищи бойцы, хлеб нужен?
Пока мои хлопцы вытаскивали из чистого "сидора" пару свежеиспеченных кирпичей, он так не затейливо поинтересовался:
– А что теперь всем будут новые котелки выдавать?
У меня внутри головы как отрикошетило: "черт, точно у моряков котелки то круглые!", и меня отпустило. Не успел я успокоится, как очередной вопрос матроса меня напряг:
– А такие ножи тоже всем будут давать?
– спросил настырный паренек, указывая на стандартный штык-нож, которым один из моих солдат начал резать буханку хлеба.
Поев и отдав свой котелок и ложку солдату, хотел пройтись к командиру монитора, но из БТРа высунулся дежуривший у радиостанции солдат и позвал меня:
– Товарищ лейтенант, "Гвоздика" вызывает!
Взяв протянутый мне шлемофон ответил:
– "Гвоздика", "Гвоздика", я "Стержень" слушаю вас!
– "Стержень", я "Гвоздика" как слышишь меня?
– На "троечку" "Гвоздика".
– "Стержень" слушай внимательно: "Овод" установил связь с "Сосной" и "Боровиком", тебе там делать больше нечего, возвращайся назад в расположение, как понял?
– "Гвоздика", понял, назад в расположение.
– "Стержень" правильно, выполняй.
– "Гвоздика" выполняю.
– "Стержень", вот еще что, посоветуй "Сосне" проложить пару резервных линий к "Боровику", чтобы в самый ответственный момент не остаться без связи, как понял?
– "Гвоздика" понял вас, выполняю!
– Конец связи.
– Конец связи.
Отдав солдату шлемофон и приказав сержанту готовиться к маршу, пошел прощаться с лейтенантом Несиновским и старлеем Пецухом. Нашел обоих у палатки, в расположении связистов. Без посторонних, они обращались друг к другу по именам - слышал я о такой флотской традиции.
– Спасибо что не дали умереть с голоду.
– Пожалуйста, - ответил Пецух.
– Вот, получил приказ вернуться в расположение. Мой командир приказал вам передать просьбу, проложить, если есть возможность еще хотя бы пару линий.
– Спасибо за совет, обязательно проложим - ответил Несиновский.
– Не забудь профессору вашему о нас рассказать, обещал!
– Так не отказываюсь, как прибуду в расположение, сразу и передам. Позывной ваш есть, частота тоже известна, так что все будет хорошо!