Запад глазами монастырей

Ленский Василий

— По Вашему состоянию я чувствую сопротивление.

— Да, уважаемый. Мы воспитываем учеников с помощью информации. Мы рассказываем о жизни просветлённых. Мы провозглашаем Высшие состояния духа. Всё это слова. В них есть время, и есть события во времени. Естественно, что слушающий это отделён от своего «я».

— Нет спора. Вы взываете к качествам влечения. Это доступно такому уму. Однако это единственное в нем, которое имеет позитивное начало. Остальное принадлежит' отрицанию.

— Поясните.

— Если ученик воспримет

Высшее как Высшее, а не как ощущение в себе стимуляции, то он становится рабом. Его уделом будет, уничтожение себя.

— Как это понять?

— Зная о Высшем, мы полагаем недостойное. Никто не рискнёт приписать себе Высшее. Следовательно, он обязан ощутить в себе нечто недостойное. Теперь шансов на стимуляцию крайне мало. Остаётся борьба с самим собой, то есть самоуничтожение. Итак, вместо стимуляции к развитию, провозглашение Высшего может привести к угнетению.

— Мы следим за духом ученика.

— Следовательно, вы знаете, как преподнесена информация и как она употреблена учеником.

— Не скрою, что таких мастеров, как Вы, у нас мало. Видеть мгновенно изменяемое состояние человека трудно. Но мы наблюдаем за его последующими результатами.

— Я не судья вам.

— Но мы всегда рады подсказкам.

— Хорошо. Затем вы говорите ученикам о «Правильном Пути». Опять ставите их на риск. Если кто-то в Правильном услышит Правильное, а не ощутит стимуляцию, то он обречён. Затем вы преподносите им «Восьмеричный путь», где говорится о правильном поведении, правильном дыхании, правильном мышлении, правильной речи, правильном питании…

Согласитесь, преподобный, что риск ощутить свою ничтожность увеличивается. И это ещё не всё. Вы скатитесь на Винайю. Теперь ваши ученики будут остерегаться в речах, питании, поведении. Вот я и говорю, что они вместо совершенствования, встанут на путь ограничений.

— А как развивать добродетели у учеников!

— Вы «правильностями» развиваете не добродетели, а ограничения.

— Поясните.

— К добродетельным относятся созидательные качества характера.

— Согласен.

— Можно ли качества вызвать словами или кучей слов?

— Нет.

— Следовательно, вы бросаете учеников на произвол.

— Поясните.

— Вы предостерегаете о границе, за которой следует разрушение.

— Нет. Мы предлагаем Правильный Путь.

— Это одно и то же.

— Почему?

— Всё остальное «неправильное» принадлежит вашим ученикам. Об этом вы им и говорите.

— Никогда! — воскликнул настоятель.

— Тогда ваши ученики уже просветлённые.

— Понял, уважаемый. Если ученики не просветлённые, а ученики, то они не владеют добродетелями.

— Именно так. Вы же подчёркиваете их ничтожность повествованием о «правильностях».

— Надо подумать…Но ведь мы предлагаем примеры!

— Питания? Речи? Поведения? Всё это идёт от органов чувств и качественного состояния человека. Если у ученика

подавлена психика, то аппетита не будет. Во что превратится тогда «правильное» питание? Если у ученика плохое настроение, то контактности не будет. Во что тогда превратится правильная речь? Если кто-то раздражен, то о каком «правильном» поведении речь? Выдержанность не отменяет само состояние человека. Поэтому я и, сказал, что вы учите учеников тому, как должно быть, а остальное оставляете на произвол.

— Практика больше строится на качествах.

— Пригласите сюда кого-нибудь из мастеров.

Помощник наставника поклонился и вышел. Вскоре стали входить монахи. Они шли ритуально, погруженные в самовосприятие. Это и было соединением внешнего сознания с внутренним восприятием. Это достаточное мастерство для того, чтобы не потерять духовное состояние в зависимости от ситуации. Западные люди всегда материалисты. Даже если они называют себя идеалистами, то каждый зависит от реальных событий. Нет у них другого свойства.

Каждый монах тренирует качества. Качества, которые на Западе называют эмоциями или состояниями психики, имеют созидательный и разрушительный виды. Более того, они имеют гармоническую последовательность, поэтому при деструктивном переходе из качества в качество созидательность тут же оборачивается разрушением. Мастерство выражается в двух показателях: гармоничном ведении качественных переходов и соответствии событий с ними.

Монахи заняли места. Было видно, что здесь царит порядок. Они знали, что встреча с Дон Меном будет интересной.

Дон Мен посмотрел на отдалённо сидевшего монаха и спросил:

— Почему не избрали наставником монастыря его?

— Потому, что он не умеет…

— Думать?

— Да.

— Когда-то я тоже не умел думать. А для вот этого думать не надо…

Дон Мен взял лежащий среди предметов волчок и пустил его во вращение. Вращающийся на полу предмет поднялся и повис в воздухе, продолжая крутиться. Монахи отреагировали одобрительно.

Тот самый монах поднялся в воздухе и завис на расстоянии двух метров от пола. Ни для кого это не было новостью.

Дон Мен стал прозрачным и исчез из видимости. Монахи опять отреагировали одобрительными качествами. Появился Дон Мен возле изваяния Будде. Один из монахов начал тихо петь. Голос его сливался с каждой частичкой тела, пока монах не превратился в вибрирующую сущность. Это вибрирование проникало во все уголки храма. Наконец всё слилось в этом благотворном «а». Казалось, что и за пределами храма всё поёт весенним и радостным «а». Мир превратился в единое дыхание и качество.

Для проверки Дон Мен вышел из монастыря сквозь стену. Он чувствовал и теперь благотворное состояние монахов. В разных местах площади сидели ученики. Они старались настроиться на то, что происходило в храме. Они знали, что там происходит, что-то необычное.