Запад изнутри

Воронель Александр Владимирович

Демократические общества вообще живут, всего лишь что­бы жить. Они развиваются вовсе не потому, что ставят себе такую цель. И жизненный уровень их граждан повышается не в ответ на требования справедливости. Скорее из-за их шкуродерства. Это шкуродерство, быть может и оправданное по временам, поглощает всякую жизнь, если становится общим принципом. Так же и политическая грызня, по-видимому, не­обходимая в какой-то степени, становится невыносимой, когда она проникает во все поры...

А на заре государства, говорят, все было иначе. Все были бедны, но все стремились к справедливости. Была общая цель. Были общие враги. Совсем не было воров.Все любили друг друга. И делились последним...

В Европе тем временем свирепствовал

антисемитизм, и ев­реев нужно было спасать. Отряды федаинов рассыпались по всей стране, грабили и убивали. Армии арабских соседей продвигались к Тель-Авиву. В жизни было место подвигам...

Сионизм был идеалистическим движением и исходил из утопической веры, что, если евреи станут такими как все и поселятся в своем государстве, антисемитизму придет конец. Как идеология, он возник в девятнадцатом веке, позже дру­гих современных идеологий, но его источником (в светском варианте) была та же гуманистически-освободительная тен­денция, что провозгласила непоследовательный лозунг "сво­боды, равенства и братства". Ранний сионизм был построен на рациональных аргументах, "естественных" правах (теперь их зовут просто "правами человека") и вере во всеобщий прогресс.

Рационализм прошлого века оказался удивительно наивным во всем, что касалось человеческой природы, наци­ональной жизни и социального устройства. Все идеологии так или иначе разрушились под напором жизни, не считаю­щейся ни с какими схемами. И победа сионизма также оказалась похожа на его поражение.

Большинство евреев Европы не приняло сионистский путь спасения и погибло в душегубках и лагерях. Образование государства не отменило антисемитизм, а переключило внимание антисемитов со своих биржевиков на "израильс­ких агрессоров". Столица Израиля уже 58 лет находится в Иерусалиме, но все иностранные державы все 58 лет игнорируют этот факт и держат свои посольства в Тель-Авиве. И чем в большей мере израильтяне поступают "как все", тем громче клянут на всех перекрестках мира "ястребов из Тель-Авива". Индия, скажем, находится в таком же безвыходном конфликте с мусульманским Пакистаном из-за Кашмира, как Из­раиль с палестинцами (и по сходным причинам), но я ни разу не слышал выражения "индийские агрессоры" или "ястребы из Дели".

Оказалось, что для полноценного существования антисе­митизма вовсе не обязательно физическое присутствие евре­ев. Достаточно их присутствия в людском воображении. Так, в Польше антисемитизм продолжает процветать, несмотря на то, что коммунистические власти выгнали оттуда последних евреев еще в 1968г. Все попытки объяснить антисемитизм какими бы то ни было реальными причинами всегда наталкивались на тот несомненный исторический факт, что исчез­новение причины не устраняло следствия. Антисемитизм оставался, стойко переживая смену веков и социальных формаций. Поэтому причину антисемитизма, по-видимому, следует искать не в реальной действительности, а в психологии его носителей.

Узел проблем, завязанных вокруг еврейского вопроса, ока­зался гораздо значительнее, чем демографическая и культур­ная проблема нескольких миллионов людей, составляющих еврейский народ. Сионисты, определявшие свой сионизм всего лишь как форму еврейского национализма, не учли глубины заинтересованности нееврейского мира в судьбе евреев.

Огромную роль в массовой пси­хологии играет религиозная принадлежность. Даже, если об­щество кажется абсолютно безрелигиозным, оно живет по нормам и принципам, сформировавшимся в предыдущие ве­ка, когда религиозное мировоззрение было единственно воз­можным. Даже "кодекс строителя коммунизма" был всего лишь чуть модифицированным собранием раннехристианс­ких правил. Народы представляют собой то, что делает из них история. У бывшего советского народа все прежние правила были изломаны дважды на протяжении этого столетия, и неудиви­тельно, что многие в результате готовы отказаться от всяких

правил или даже подменить их блатным "законом". Но и остающиеся обломки правил продолжают быть все же наследием религиозной традиции.

Хотим мы этого или не хотим, теперь после образования государства наши успехи и поражения, а также наши грехи и заслуги, имеют всемирно-исторический характер и всемир­но-историческое значение. В обеих монотеистических мировых религиях роль евреев непропорционально велика не только в прошлом, т.е. в их происхождении, но и в настоящем, поскольку еврейская судьба в этих вероучениях догматически определена. От адек­ватности этих определений зависит сохранность их веры и спокойствие прихожан. Поэтому и отношение к Израилю в разных странах определяется нюансами господствовавших в прошлом мировоззрений и мерой сегодняшней влиятельности религиозных институтов.

С христианской точки зрения, евреи своевременно не приня­ли истинного Мессию, и благодать теперь может вернуться к ним не иначе, как вместе с признанием Иисуса Христа. Та­кое возвращение, однако, в принципе не исключено, так как оно (вместе с подтверждением догмата об избранности) не­двусмысленно предусмотрено апостолом Павлом: "... Весь Израиль спасется, как написано: прийдет от Сиона Избави­тель и отвратит нечестие от Иакова. И сей завет им от Меня, когда сниму с них грехи их. Ибо дары и призвание Божие непреложны." ( Послание к римлянам,// )

Католическая церковь, в которой толкование первоисточ­ников находится в руках иерархии, еще не приняла окончательного решения на этот счет. И Ватикан все еще полностью не приз­нал государство Израиль.

Но в США, где протестанты систематически читают Биб­лию сами, и толкование остается в руках верующих, миллионы христиан ожидают от Израиля осущес­твления долгожданных пророчеств и ищут подтверждения этому в ежедневных сообщениях газет. Президент Клинтон в своей речи в Израиле несколько лет назад упомянул характерный эпи­зод. Обращаясь к своим избирателям, он однажды по памя­ти процитировал библейскую клятву: "Если я забуду тебя, Иерусалим, пусть отсохнет моя правая рука!...". После митин­га один священник обратил его внимание на ошибки допу­щенные им в цитировании: "Однако, - сказал он от имени избирателей - эти ошибки мы вам простим. Но вот, если вы в самом деле забудете о Иерусалиме..."

Православная церковь, пострадавшая от неблагоприятных политических обстоятельств в течение слишком длительного периода, не имеет пока единой точки зрения, но нужно отметить, что русский религиозный философ Владимир Соловьев еще сто лет назад (в 1899 г., почти одновременно с Теодором Герцлем) предсказывал образование государства Израиль и пророчил ему пионерскую роль во всеобщей вой­не с мировым злом, которая развернется как раз к 2000 г. Война с мировым терроризмом была осознана миром не намного раньше. Поскольку сегодняшняя черная сотня в России готова даже и христианство считать частью сионистского заговора, она, по-видимому, готовит себя на роль мирового зла в этом сценарии.

С точки зрения ислама евреи, в свое время не оправдав Божественных ожиданий, упустили свой шанс уже навеки и обречены довольствоваться тем заведомо второразрядным статусом, который готовы им предоставить мусульманские государства. Историческая заносчивость евреев, проявляюща­яся, в частности, в основании и процветании государства Израиль, больно ранит самоуважение мусульманина, не соответствует проро­чествам Корана и должна быть непременно наказана. Ислам гораздо материалистичнее христианства и не учит смиряться с земным поражением в расчете на духовную победу. Напро­тив, смерть в бою за веру теоретически представляется мусульманину хорошим завершением праведной жизни, а воен­ная доблесть - специфически мусульманской добродетелью. Поэтому военное превосходство Израиля означает разруше­ние всего их космоса.