Запад каждого мира. Книга I. Часть первая. Дом Баст
Шрифт:
– Да что там такое творится на Харме?
– спросила я, вернувшись домой.
– Это правда, что он больше не входит в Федерацию? Почему?
– Наверное, потому что федеральным войскам надоело наводить там порядок, - устало ответила мать.
– Какое нам до этого дело? Мы с тобой давно уже получили гражданство...
– Но почему это закрытый мир? И вообще... Почему ты оттуда бежала?
– Потому что боялась войны. К тому же я осталась совершенно одна.
– А кто убил твоих родных?
– Ну как - кто?
– усмехнулась мать.
– Ты же знаешь, что на войне убивают. Большинство людей гибнет, так и не узнав, кто именно в них стрелял.
– А кто там с кем воевал? И из-за чего?
–
– У нас в школе говорят, что жители Харма - наполовину звери. Что они опасны, и поэтому планету сделали закрытой.
– Тебя опять дразнят, - покачала головой мама.
– Видимо, всё-таки придётся к этому привыкнуть. Арда, старайся не обращать внимания. Ты же знаешь, что в Кемте ужасно боятся мутаций, даже таких пустяковых, как у нас... Какие же мы с тобой звери?
– А почему у нас с тобой такие ногти? И почему мы видим в темноте, как звери?
– Наверное, потому что твоя тёзка даёт слишком мало света, - пошутила мама. Вернее, попробовала пошутить. Её весёлость показалась мне несколько натужной.
– Это маленькая оранжевая звёздочка. Совсем не то, что здешнее огромное солнце, горячее и белое. На Харме всегда сумерки, даже в полдень. Насколько я помню, крупные города были ещё нормально освещены, а вот подальше от промышленных центров... Там всегда было плохо с энергией, а выход из кризиса так и не нашли. Кто знает, может, кошачье зрение развилось из-за привычки ориентироваться в постоянных сумерках. Мы же с тобой потомки первых колонистов.
– Ну а ногти?
– не отставала я.
– Почему они у нас такие?
– Не знаю, Арда, - мать уже явно начинала раздражаться.
– Я ведь не учёный. Говорят, даже состав воды на планете может повлиять на формирование тех или иных тканей. Арда, мы с тобой люди. И не слушай ты, что говорят дураки.
– А на Харме все были такими, как мы?
– Ну конечно. И никто не переживал из-за своих ногтей. Мой руки и за стол. И пожалуйста, хватит вопросов. У меня и так сегодня голова раскалывается.
Я привыкла верить матери, но на этот раз у меня было такое чувство, что мои вопросы так и остались без ответа. Мама не хотела говорить о планете Харм. И о том, почему она оттуда бежала. Война - это, конечно, очень плохо. Это знал каждый ребёнок. Но каждый ребёнок в Кемте знал и то, что беспорядки и вооружённые конфликты время от времени вспыхивают даже на планетах Федерации. И ни один мир ещё не стал закрытым из-за войны. Лет десять тому назад планета Ганимед была закрыта из-за страшного неизлечимого вируса, который поразил там все белковые формы жизни. Помочь её обитателям было невозможно, потому их и решили изолировать - чтобы не пострадали жители других планет. Иногда я представляла себе несчастных людей и животных, обречённых на медленную смерть и отрезанных от всего мира, и мне становилось не по себе. Многие считали решение Совета Федерации жестоким, но, по крайней мере, из случившегося на Ганимеде никто не делал тайны. Что же произошло на планете Харм? Может, её обитателей тоже поразил какой-то страшный вирус? Может быть, люди там постепенно превращаются в животных?
Я столько об этом думала, что меня стали мучить кошмары. Мне снилось, что мы с мамой бежим по какой-то бесконечной степи, петляя среди выглядывающих из красновато-рыжей травы серых валунов, а за нами гонится звероподобный человек, похожий на льва. Махес... Потом мама почему-то исчезла, и я уже одна пыталась спастись от чудовища. А однажды мне приснилось, что я убегаю от него, прижимая к груди маленького ребёнка. Причём я знаю: если я не спасу его, он тоже превратится в чудовище. Я уже совсем теряю силы, как вдруг рыжая трава превращается
– Амулет! Амулет!
– кричит мне ребёнок.
Он уже почему-то не младенец, а почти мой ровесник. Он срывает с меня кулон-звезду и бросает её в огонь. Пламя становится всё ниже и ниже, как будто уходит в землю, и принимает форму звезды, вписанной в ровный круг. Мы стоим в центре этой пылающей звезды, а за пределами огненного кольца простирается ночь. Я знаю, что мы ещё не спаслись. Чудовище караулит нас во тьме, и мы должны найти выход...
Утром я первым делом достала из шкатулки амулет. Я была уверена, что увижу ехидно оскаленную звериную морду, но внутри золотисто-оранжевой звезды нежно светилась человеческая фигурка.
– Не придавай этому такого значения, детка, - улыбнулась Пианха, когда я рассказала ей свой сон.
– Толкование сновидений нынче в моде, но тебе, с твоим воображением, лучше этим не заниматься, а то вообще перестанешь спать.
О планете Харм Пианха знала не больше моей матери. А может, просто не хотела говорить. Она вдруг вспомнила о каких-то срочных делах и, потрепав меня по щеке, посоветовала не пускать в ход кулаки по каждому поводу.
– Эта девочка сказала глупость. Все девчонки говорят глупости. И ты иногда тоже. Не будь такой резкой, Арда, а то у тебя никогда не будет подруг.
Глава 3. Сирина.
В Доме Баст я была единственным ребёнком. При храме жили только незамужние уабы, среди которых имелась лишь одна мать-одиночка - моя мама. Не все низшие жрицы, выходя замуж, увольнялись, но все считали делом чести тут же покинуть примыкающий к питомнику корпус с бесплатными тесными квартирками. Какой смысл выходить за того, кто не может обеспечить тебя нормальным жильём? Наши уабы были девушки практичные. Каждый год то одна, то другая находила себе подходящего парня. Я уже привыкла наблюдать, как устроившие свою личную жизнь жрицы радостно перетаскивают свои пожитки в воздушное или наземное такси, чтобы отправиться в дом жениха. Ну или хотя бы в арендуемую им квартиру. Я также не раз замечала, какие взгляды они при этом бросали на мою мать - если она оказывалась поблизости. Одни счастливицы смотрели на неё с сочувствием, другие - и их было больше - с таким самодовольством и пренебрежением, что у меня возникало желание надавать им пинков. Я знала: матери-одиночке без денег, родни и связей найти мужа очень трудно, а если она при этом чужеземка и мутант - невозможно. Моя мама уже смирилась с тем, что проведёт остаток жизни одинокой, и, похоже, не особенно из-за этого расстраивалась. А я и не хотела, чтобы она выходила замуж. Чем старше я становилась, тем чаще общалась с детьми из ближайшего посёлка. У большинства из них были отцы, и у некоторых такие, что меня даже радовала моя безотцовщина. Если родные отцы порой обращаются с детьми грубо и жестоко, то чего ждать от отчима?
Я иногда играла с мальчишками и девчонками из посёлка (чаще с мальчишками), но друзей среди них так и не завела, а в школе и вовсе отношения не складывались, поэтому мама очень обрадовалась, когда в третьем классе у меня неожиданно появилась подружка.
Сирина Дамьен была старше меня на год - ей уже исполнилось десять. Она отстала от своих одноклассников из-за болезни. Сирина страдала тяжёлой формой хризосомы и периодически проходила длительный курс лечения. Причём оплачивала это лечение принцесса-небет Анхиера. Бастиани всегда активно занимались благотворительностью.