Западная война
Шрифт:
1914, апрель 13-15. Восточная Пруссия
Утро.
Тишина.
Туман.
Только птички чего-то чирикали, переговариваясь о своем. Может быть о любви, а может и о славных предках – манирапторах или даже натурально целурозаврах. Кто их разберет?
Полковник[1] Лейб-Гвардии Гусарского полка Александр Александрович Блок вышел из штабного вагончика и с нескрываемым удовольствием вдохнул свежий прохладный воздух. Начинался новый день этой войны. Это странной войны...
О ней поговаривали
Да как перешла!
Лихо! Дерзко! Решительно!
К 13 апреля Северный фронт полностью контролировал нижнее течение Вислы, отрезая по которой Восточную Пруссию и часть Западной от остальной Германии. Осадил Данциг, блокируя его минимальными силами и обстреливая канонерками. Осадил Кёнигсберг, изолировав обширные склады вооружений, расположенные в нем от мобилизованных в Пруссии резервистов.
Войска же мирного времени, стоявшие в этом регионе, усиленные резервистами, удалось оттеснить к Висле и прижать к ней, обложив со всех сторон. Как писали газеты – «немец угодил в котел, как кур во щи[2]». И теперь, не ожидая, пока Берлин изыщет силы для деблокирования своих войск восточнее Вислы, на них начал накатывать первый отдельный корпус Лейб-гвардии, который не входил в состав ни одного из фронтов, находясь в резерве Ставки Главнокомандующего.
В этом варианте истории немцы концентрировали основной объем своих частей мирного времени не на Западном фронте, а на Восточном. Из-за чего их и «прижалось» к Висле приличное количество.
В самом Кёнигсберге стояло две пехотные бригады, одна кавалерийская и одна артиллерийская. Плюс, туда отступило еще столько же, образовав там довольно крепкий гарнизон, сидящий на обширных запасах боеприпасов и продовольствия. В Данциге также оказались заперты две пехотные бригады, одна кавалерийская и одна артиллерийская. Заметно пожиже, но все равно неплохо.
В Западной Пруссии, по левому берегу Вислы, стояло девять бригад: шесть пехотных и три кавалерийских. Части второй армии Северного фронта прошли по Висле к Данцигу, практически не вступая в бои с этой группировкой. Те просто не успела адекватно отреагировать. Кое-какие бои, конечно, были. Но безуспешные, так как части 2-ой армии заняли оборону по левому берегу Вислы, подпираемые флотилией бронекатеров и речных канонерок, спустившихся из Варшавы. Из-за чего этот жиденький кордон стал непреодолимым препятствием для достаточно легко вооруженных сил Кайзера в Западной Пруссии.
В Восточной же Пруссии в котле оказался довольно крупный кулак полевой армии. Штатно там стояло двенадцать пехотных, три кавалерийские и
Огромная сила! Одна только полевая армия, прижатая к Висле, числом превосходила весь Северный фронт. Но вот беда. Стратегические мобилизационные склады, расположенные в таких крепостях как Данциг и Кёнигсберг, оказались недоступны для немцев. Связь с Германией была обрезана. Из-за чего за первые полторы недели боев войска под рукой Гинденбурга практически полностью израсходовали запасы боеприпасов. Имелись, правда, проблемы и с вооружением личного состава. В духе присказок – по одной винтовки приходилось на двух бойцов. Но это было уже не принципиально, так как патронов все равно практически не осталось…
Александр обернулся и посмотрел на Норико, вышедшей из вагончика следом. Она была рядом. Всегда рядом. Родила ему ребенка. Скинула его на шею свекрови и за мужем обратно в армию подалась. Бегом. Где и служила при нем, достаточно успешно делая карьеру. Суховатая, подтянутая и гибкая она была по-своему красива. И смертоносна. Блок видел, как эта женщина без малейших колебаний убивала. И знал – она и его убьет, если посчитает нужным. В ее дурной, насквозь феодальной голове, были свои понятия о чести с весьма вычурными и специфическими категориями морали.
Улыбнувшись супруге, которую откровенно побаивался, Блок отправился заниматься своими непосредственными обязанностями – командовать полком. Странные у них были отношения, но полные, страстные и насыщенные. И этот страх только добавлял ему возбуждения к своей «Прекрасной даме», которой Александр и посвящал многие из своих стихов. Попробовал бы он посвятить их кому-то еще. Так что, либо Норико, либо каким-нибудь цветочкам и прочим отвлеченным вещам.
Лейб-гвардии Гусарский полк таковым лишь числился. В реальности лошадей в нем применяли только для передвижения, являясь по сути, драгунским полком. А учитывая степень оснащения всякими вспомогательными техническими средствами, недалек был тот день, когда от лошадей останется в полку лишь одно название. Так или иначе, но воевали бойцы полка пешком. То есть, были по своей сути, пехотой. Тяжелой пехотой.
Блок зашел на командный пункт, поздоровался с личным составом и осведомился о текущей обстановке. Прочитал сводку авиаразведки. Глянул на часы и пошел пить кофе. Время до начала наступления было. Куда спешить?
Супруга отправилась следом.
Черное кофе без сахара и молока. Немного сладкого песочного печенья. Сигарета. Но ей он чуть не подавился, как, впрочем, и всегда, под тяжелым взглядом супруги, полным неприкрытого осуждения. Та выпила кофе с молоком безо всего. Блюла фигуру и старалась жрать поменьше, тем более сильно «нажористых» продуктов, таких как, по ее мнению, эти, до приторности сладкие печенья.