Западная война
Шрифт:
А вот в России этому направлению внимание уделили. И даже построили десяток «корабликов». Сначала одну опытную. Потом вторую. Потом третью. А потом, пустив опытные на слом, заложили десяток серийных. В обстановке полной секретности, разумеется. А если где-то они и всплывали, то исключительно как специализированные суда для освоения Арктики. Ведь над Северным Морским путем в России очень плотно и вдумчиво работали.
Так Северная железная дорога от Архангельска не только протянулась до устья Оби, но и пошла дальше, практически уже достигнув Енисея. Это не только позволяло потихоньку вводить в промышленный оборот эти земли, но и ставить морские станция вдоль побережья. Станции, снабжение которых было не зависимо от ледовой обстановки и погоды на
Эта дорога была очень непроста. Поэтому основной объем тяжелых работ на ее возведении проводили отряды заключенных. Прежде всего, расчистку территории и «правку ландшафта» лопатами. А дальше уже вступали в дело более квалифицированные рабочие бригады, оснащенные самой передовой техникой. Вечная мерзлота много где создавала проблемы. Поэтому был применен достаточно дорогой, но вполне эффективный подход. Паровые трактора с бурами сверлили «лунки». А потом туда устанавливали небольшие стальные сваи, обмазанные битумом и заполненные керосином. Наглухо закрытые, разумеется[1]. Сверху же на эту опору укладывали своего рода «ленточный фундамент» под рельсы, формируя его из специального железобетона. Его не только армировали стальным прутком, но и базальтовой фиброй, что примешивали к смеси. Благодаря чему получалось достаточно стойкое и надежное основание для железнодорожного пути. Дорогое. Непростое. Но эти заказы прогревали экономику страны уже больше десяти лет. Да и технологии немало двигали. Не говоря уже о том, что строительство этой железнодорожной магистрали позволяло вводить в оборот северные земли Российской Империи с их огромными сырьевыми запасами. И разворачивать инфраструктуру для создания продуктивного, безопасного и относительно дешевого Северного морского пути.
Этот особый интерес к Северу у Императора не был секретом ни для кого в мире. С ним было связано строительство достаточно мощного ледокольного флота. И много чего иного. Фактически этот акцент сформировал целый мир специализированной техники и технологий. Поэтому создание подводных научно-исследовательских судов не вызвало никаких подозрений. Тем более, что их качества и свойства были засекречены в лучших традициях обновленного Николая.
И вот – подводные лодки.
Десять достаточно крупных «подводных научно-исследовательских кораблей» вышли на позиции заранее. Самым малым ходом, буквально притираясь ко дну. За пару часов до налета. Где и залегли. А минут за пять до контрольного времени всплыли на перископную глубину и приготовились. Все восемь носовых торпедных аппаратов каждой подводной лодки были заряжены. А рядом, в соседнем отсеке, уже находились запасные торпеды для перезарядки и повторного залпа.
Дирижабли появились над городом. И подводные лодки начали отправлять первые свои торпеды. Дистанция смехотворная. Они подошли почти в упор. Поэтому промахнуться было невозможно. Разве что сама торпеда не сработает. Но этот вопрос контролировался. Выстрел. Контроль в перископ. Новый выстрел по этой же цели, если ничего не вышло. Если удачное попадание, то идем дальше.
В качестве целей были выбраны крупные корабли. По задумке командования – в каждый из таких кораблей требовалось влепить по как минимум одной торпеде. Чтобы наверняка ограничить возможность применения. Топить не обязательно. Нет. Это и невозможно в сложившихся условиях. Тем более, что все одно – поднимут и отремонтируют. Но это уже будет потом. Сильно потом. Сейчас же расстреляв все свои торпеды из носовых аппаратов, подводники их спешно перезаряжали и пытались отстреляться еще раз. Для чего на подводных лодках предусматривались откидные направляющие с установленными в них торпедами. Благодаря чему скорость перезарядки получалась впечатляющей. Убрал стопор. Откинул направляющую. Закатил торпеду в аппарат. И готово. И так – два раза, потому что на каждую пусковую было по две направляющие с запасом торпед. Из-за чего к тому моменту, как последнюю «рыбку» подводная лодка выпускала из восьмого аппарата – первый был уже готов. Не спешили. Да. То верно. Ведь дирижабли отвлекали
Но вот – конец.
Подводные лодки расстреляв свои торпеды, последовательно разворачивались и уходили. Самым малым ходом. А чтобы не столкнуться под водой применяли низкочастотные вибраторы, позволяющие акустикам прекрасно слышать – кто где.
Отбомбились и дирижабли. Развернувшись в своем красивом величии над дымящимся городом, и ушедшие куда-то на восток.
Фридрих же продолжал сидеть за столом и наблюдать. Каким-то чудом ни одной бомбы рядом с зданием, в котором он находился, не упало. Это немного вгоняло в тоску. Его. Официант же, оставшийся при нем, стоял бледнее полотенца и нервно улыбался. Наверное, радовался.
– Еще кофе, пожалуйста. – Наконец произнес адмирал. – С сахаром и сливками.
– Сей момент.
– И позовите там кого-нибудь, адъютанта или кто из дежурных остался.
Ему повезло. Он выжил в этом налете. Хотя, конечно, сложно оценивать – повезло или нет. По головке его за этот налет не погладят. Впрочем, наказать тоже не должны. Поэтому, дождавшись появления своих людей, адмирал допил кофе и отправился инспектировать порт и флот, точнее то, что от них осталось. Нужно все осмотреть своими глазами. И садиться за написание самого подробного рапорта наверх. Не только и не столько описание произошедшего. Нет. Меры и решение, направленные на предотвращение подобного.
Фон Ингеноль пока сидел и пил кофе под этими взрывами пришел к одному очень важному выводу. Что нужно готовиться не к «прошедшей войне» или к парированию того, что есть у потенциального противника, а к перспективным видам вооружения. Ведь русские дважды сумели удивить. Сначала в Русско-Японской войне, теперь тут. И оба раза дело было в том, что их противники просто не имели никаких внятных средств противодействия. Им просто нечем было драться. Эту войну они, очевидно, проиграли. Но это не значит, что им не нужно готовиться к новой…
[1] В данном случае описывается одна из перспективных технологий 70-х. Циркуляция керосина обеспечивала промораживание грунта вокруг сваи зимой, благодаря чему достигалась стабильность всей конструкции в целом. За лето оттаять она не успевала из-за заглубления свай, а за зиму весь оттаявший грунт вокруг свай промораживался в полном объеме.
Часть 2. Глава 5
Глава 5
1914, май 11, окрестности Кёнигсберга
Кёнигсберг пал.
И почти сразу за этим событием, в него перевели оперативную базу Балтийского флота. Ну и ударный костяк из трех новых и четырех старых линкоров. Само собой - с корветами, фрегатами, эсминцами и массой кораблей обеспечения.
Налет на Вильгельмсхафен стал шоком для всех. И для Германии, и для Кайзера и… особенно для Великобритании. В недавно отгремевшем морском сражении русские смогли нанести немцам поражение. И даже утопить что-то. Но это было в пределах разумного и ожиданий. Даже во время Русско-Японской войны, когда оказалась пущена на дно масса кораблей первого ранга, это произошло в общем-то нормальным, привычным способом. А тут…
Германский флот не был способен в ближайшие недели и даже месяцы выйти в море и за что-то там побороться. Он был побежден. С военной точки зрения этот налет не имел никакого особенного смысла. А вот с политической – имел. Император Николай давал эффектную пощечину Германии, демонстративно ее унижая. Но это то, что было на поверхности. Однако «попа заболела» не только в Берлине, но и в Лондоне, так как этот налет показал – Россия в состоянии уничтожить Гранд Флит, даже не вступая с ним в бой.