Западный ветер
Шрифт:
– Кейлирин в землях знорков, - грустно сказал Мираан.
– Все, кто достаточно силён, строят там преграду на пути Агаля. Ты знаешь, что такое Агаль?
– Знаю, - помрачнел Фрисс.
– Вы тоже сражаетесь в этом году? Я думал, вы так сильны, что Агаль вам не страшен...
– Вильтаарса Кин-Игхести – ужас многих миров, - броня Куэнна почернела.
– Многих она убила, прежде чем мы научились строить преграды. Щит над нашей землёй, щиты над Провалами в землях знорков. У вас тоже готовятся к Агалю сейчас?
– Да, мы тоже надеемся
– Если увидишь тех, кто строит сейчас щиты, передай им - мы все благодарны за помощь.
– Когда-нибудь я тоже смогу противостоять Агалю, - задумчиво сказал Мираан.
– Когда-нибудь нас станет больше, и вам не придётся сражаться в одиночку с такими силами. Жаль, я мало знаю о знорках и не могу представить, что тебе нужно или может понадобиться. Ты довольно странное существо, Фрисс.
– Мне нужен только путь на запад, - сказал Речник и протянул Мираану кусок Листовика и лакши.
– Это еда знорков, попробуй.
Куэнн отсыпал Фриссу горсть ягод - полупрозрачных белых, иссиня-чёрных и серо-стальных, похожих на колючие звёзды. Речник ел, не снимая шлема, пропихивая ягоды в едва приоткрытую щель. Вкус был ни на что не похож, но скорее приятен, чем мерзок. Мираан с задумчивым видом грыз просахаренную лакшу.
– Я заметил резной шар среди твоих вещей, - сказал он, откладывая непривычную еду.
– Ты из охотников за кровью?
– Я ни на кого не охочусь и никому не хочу причинить вред, - сказал Фрисс и насторожился.
– Это подарок одного чародея. Он тоже никого не убивал.
Куэнн долго смотрел на Речника и наконец протянул ему радужный шарик размером с ноготь мизинца.
– Это ягода лайхала. Положи её в сосуд - шкурка очень тонкая, она вот-вот лопнет. Ягоды лайхала часто называют "кровью Куэнна". Их тяжело отличить - что по виду, что по свойствам. Я не чую запаха боли от тебя и твоего сосуда, значит, твой маг тоже владел ягодой лайхала...
– Спасибо тебе, Хранитель, - Фрисс бережно спрятал ягоду в костяной сосуд, тот - в сумку, а её - в берестяной чехол.
– Эта штука ещё спасёт кому-нибудь жизнь... Лайхал редко приносит плоды, правда ведь?
– Раз в сто лет, - согласился Мираан.
– И если при этом... Кажется мне, знорк, что ты уже спишь.
Речник давно не спал так крепко, и сны его были странны, но приятны - он плыл по сверкающей многоцветной реке, и она несла его бережно и плавно, качая на волнах. Голоса мертвецов из Гиблых Земель более не преследовали его.
– Никто не поверит мне, что я был в Энсикаат-Линкиле, - вздохнул Речник, выходя на порог Оксольмена. Резная полусфера за ночь перенеслась на другой край леса, и многоцветные деревья шелестели теперь за спиной Фрисса, а перед ним снова простиралась равнина, залитая расплавленным стеклом. Даже Мираан смотрел на неё с опаской.
– Страшно глядеть на убитую землю, - признался он вполголоса.
– Мне страшно отпускать тебя туда, знорк. Но я с тобой идти не могу. Возвращайся к друзьям, Речник Фрисс, и пусть Великая Река никогда не иссякнет!
– Мои друзья далеко, Хранитель Мираан, - погрустнел Фриссгейн, и так невесёлый.
– До встречи, Хранитель,
Пройдя полсотни шагов, он обернулся - Куэнн ещё стоял на пороге летающего дома и глядел вслед. Фрисс ускорил шаг. Если он и доживёт до возвращения на Реку, а Река - до зимы, во владения Куэннов ему уже не вернуться. Слишком сильное излучение здесь, и во второй раз Речнику так не повезёт...
Когда Энсикаат-Линкиль превратился в мерцающую полоску на горизонте, Фрисс остановился в тени Лучевого Вала и попытался воссоздать по памяти Твийю - изображение лайхала, пылающей Тоонгары, резного дома, самого Куэнна... Он вздохнул, посмотрев на результат попыток, и развеял все образы. "Мало того, что не поверят, ещё и не расскажу толком!" - с досадой подумал он и пошёл дальше. Страх и отчаяние покинули его - Фрисс понимал уже, что Гиблые Земли отпустят его живым. А дальше Речник сам разберётся.
Глава 10. Чивенкве
Дождевые струи стекали по спине Фрисса, заливали прозрачный щиток над глазами, и Речник стоял неподвижно, жадно вдыхал запах мокрой земли и оживающей зелени. Жухлая низкорослая трава тянулась к воде, почва, мелкая и сухая, как пыль, поглощала каждую каплю мгновенно. Фрисс даже боялся предположить, сколько веков назад здесь прошёл последний дождь. Будь это в силах Речника, он вызвал бы многодневный ливень - но получился всего один бочонок воды, и почти вся она испарилась, не долетев до земли.
Фрисс был жив и почти здоров - только глаза, обожжённые в Гиблых Землях, болели и слезились, да оставила ожог на боку ипроновая шкатулка. Отчего она нагрелась, Речник не понял. Фрисс вылил на шкатулку бочонок воды, она пошипела в высыхающей луже и всё-таки остыла. Второй бочонок он опрокинул на себя - ирренциевая пыль никак не хотела смываться.
Он покинул мёртвую равнину, когда солнце близилось к зениту. Поле расплавленного стекла осталось позади, хотя осколки его ещё блестели в пыли. Сквозь иссохшую почву пробивалась белесая и желтая трава - мекха, насколько можно было понять. Мекха, изувеченная лучами и засухой до неузнаваемости, крохотные колючие шарики Менси и жёлтая поникшая геза, трава засушливых степей. Фрисс не знал, откуда все эти растения берут влагу, но видеть их было приятно. Лучистая пустыня кончилась, началась обыкновенная, а это уже не так страшно.
На горизонте виднелось тёмное пятно - развалины чего-то огромного, явно построенного до Применения. Фрисс усмехнулся, кивнул своим мыслям и пошёл к руинам. Судя по всему, там лежал Старый Город, один из десятков Старых Городов Аркасии. Его следовало перерыть сверху донизу. Где ещё искать Старое Оружие, как не в Старом Городе?! Речник мимоходом вспомнил легендарный поиск позапрошлого года, тяжело вздохнул и продолжил путь.
Вокруг было тихо, даже ветер притаился, и шорох каждой песчаной мыши или ящерки разносился далеко по степи. Что-то звенело, скрежетало и потрескивало за гребнем холма - и Речник заинтересовался и тихо обошёл возвышенность. А потом замер от изумления и радости.