Запах денег
Шрифт:
Платон прикупил роскошный бархатный футляр и спрятал очки.
Скоро он отбыл в Москву.
Дома очки пока не надевал, привыкал к нормальному образу Златоглавой. После Туапсе Москва казалась кипящим муравейником.
Ему позвонили. Пора!
Платон прибыл на политическую тусовку. Взглянул без обезьяньих очков на соперников своего кандидата и оторопел.
Его протеже не имел ровно никаких шансов.
Соперники были образованными ребятами, обаятельные и попросту молодые. У них все
Может быть, сразу сойти с дистанции? Не затевать позорную канитель?
Трясущимися от испуга руками Платон нанизал на нос заветные очки.
Ну, вот… Другое дело!
Ораторствовал тощий хмырь с застылым лицом. По роже сразу видно — извращенец и параноик.
Тут к трибуне вышла уродица с пустыми глазами. И эта гадина считается спортсменкой и красавицей? Взяточница, мошенница, насквозь лживая баба.
После этой каракатицы выступал отставной генерал. Герой локальных войн. Смельчак и умница. Сквозь обезьяньи очки видно другое — мерзавец. Сдал родителей в дом престарелых, по выходным до полусмерти избивает жену и детей.
— Ну? — сглатывая слюну, вопросил кандидат Платона.
— Мы их сделаем! — Платон снял очки и потер переносицу.
После изысканно умной предвыборной гонки, Платоновский кандидат взял верх с двадцати процентным отрывом.
Один из его соперников, после пиаровских разоблачений, был посажен в тюрьму. Другая выбросилась из окна пятнадцатиэтажки. Третий надолго залег в психиатричке имени Кащенко.
Блестящая победа!
Новоиспеченный президент щедро наградил Платона.
А тот провинциальное Туапсе предпочел праздничному застолью.
Через несколько дней кубанского рандеву по гальке пляже на него вышли старые знакомые. Цыганка с девчушкой Тамарой, с обезьянкой Микки.
— Погадать, добрый человек? — спросила цыганка.
— Ужа гадали, — ухмыльнулся Платон. — Вот вам еще сотня баксов за те очки. Помните?
Тамарочка замахала смуглыми ручонками:
— Не надо! У нас есть очки еще лучше. Покажи, Микки!
Шимпанзе сняла со спины солнцезащитные очки.
Платон накинул их и обалдел.
Весь народ, недавно еще столь отталкивающий даже на простой, без очков взгляд, стал удивительно мил и приятен.
Платон вспомнил о предложении войти в Кремлевскую администрацию. Он отказался, но еще все можно исправить.
С таким очками он будет жутко полезным кадром.
— Беру! — гортанно сказал Платон.
Обезьянка же Микки вдруг содрала очки с его носа и размозжила их в мелкие брызги о ближний валун.
“Не судьба! — огорчился Платон и срочно нырнул в чистейшую, холодеющую к осени, морскую воду. — А за цыганами надо бы проследить. Где они такой товар сыскивают?”
Капсула 21. БУКЕТ ПОГАНОК
С мужиками ей не везло жутко. Получат, стервецы, что им надобно, и — в кусты. Поминай,
От сердечных неудач Лилия измаялась, нос у красавицы заострился, глаза смотрели, воспалено и сухо.
Подруги надоумили обратиться к знаменитой старухе-знахарке.
Бабка Прасковья, слушала Лилину исповедь потупясь, мелко кивала головой, словно от гибельной болезни Паркинсона. За полчаса не проронила ни слова.
— Дочурочка, я тебе помогу, — старуха почесала ногу в глубине валенка, потом полезла за русскую закопченную печь. Появилась с древней зеленой бутылкой, в ней что-то плескалось.
— Подливать коварным мужикам? — усмехнулась Лилия, уж очень ей было смешно, всё как в сказке из дремучих времён царя Гороха.
— Ни-ни! — старуха подобрала губы куриным гузком. — Сама будешь, миленькая, пить. Перед встречей с кавалером. Ровно с наперсток.
— А что это?
— Называется «Букет поганок». Знатная настойка!
— Советуете потравить моих ухажеров?
— Охо-хо-хоньки! Дурашка городская! Это заветное отцовское средство! Ты и мужиков привадишь и сама подлечишься, по женской части.
Лилия заплатила оговоренную кругленькую сумму. Спрятала в сумочку поганочий эликсир. Да и отбыла в Златоглавую. Скорее из жутких непролазных сугробов, от угарного дымка из труб подслеповатых избенок, прочь от дощатых накренившихся заборов.
Пару месяцев она остерегалась опробовать чудо-покупку.
Но потом на горизонте нарисовался замечательный парень. Блондин с голубыми глазами. Теннисист. Чемпион. Богач. Эротичен, бестия, до нереальности. Что еще скромной девушке нужно?
Лилия выпила наперсток грибной настойки, горькая, зараза. Отправилась на стадион «Олимпийский». Взглянуть на игру Алеши, а затем взять автограф и, с помощью женских чар, как-нибудь заарканить парня. Вдруг, и поганки пособят. Хотя, эти грибочки, вряд ли…
Леша размашисто расписался фломастером прямо на её футболке, над молодой, призывно торчащей грудью.
— Может, прогуляемся? Поговорим о жизни? — предложила, разрумянившись, Лилия. — Я совершенно свободна.
— Девочка, — повел атласной бровью кумир миллионов, — ты хоть понимаешь, с кем говоришь? Глупенькая!
А потом вдруг зорко заглянул в зеленые Лилины очи и добавил:
— Впрочем, я сегодня не занят. Хочешь в «Метрополь»? Черную икру под армянский коньячок уважаешь?
«Действует! — чуть не взвизгнула Лиля. — Спасибо, бабка Прасковья! Ай, да поганки!»
— Что заткнулась, землячка? — парень вытирал распаренное лицо махровым полотенцем.
— Только без грубости! — дикой кошкой ощетинилась девушка. — У меня таких, как ты, тоже не счесть! Миллионы!
Алексей широко улыбнулся:
— Черкни адресок. Вечером заскочу. Совершим кулинарный марш-бросок. Обожаю трапезничать в легендарном «Метрополе». Это же не ресторан, песня!