Запах счастья. Рассказы взрослого мальчика
Шрифт:
…солнце, белая, плотная, но не пыльная дорога, я за руку с папой спускаюсь с зелёной горы к заливу. Мы идем в Бухту Радости. Просто так: посидеть на обрыве, поглядеть на ширь водохранилища, на красную часовню в Чивереве и жёлтую церковь в Осташкове. Высоко в небе тарахтит одномоторный самолёт. Он летит не спеша, беспечно – так же, как идём мы с папой. Так же, как медленно идёт пароход, фырча и попыхивая синим дымком, так же, как медленно, смешно переваливаясь в колдобинах сельской дороги, плывёт по полю автобус. Видны только его остроносая мордочка и маленькие окошки, а колёса скрывает высокая трава.
…Арбат.
…сквозь сон слышу: «Бум! Бум! Бум…» Это большой барабан! Из оркестра!! Демонстрация началась!!! В квартире непривычно тихо… Ах… неужели все ушли, а меня не разбудили? Быстро натягиваю что попало и – на улицу, в Праздник! Машины не ходят, и троллейбусы прижались к обочине. Слышны только весёлые голоса людей и шарканье шагов по асфальту. И приближающийся звук барабана!
– Ay! Ay! Ау-ау! – что-то кричат с трибуны райсовета, и колонна с красными флагами взрывается в ответ протяжным «Ураааааау!»
Кто первый идёт? «Малолитражка»? «Серп и молот»? Нет – ЗИС. У него целый автомобиль едет! А вот какая шестерня крутится! Урааа! Впереди колонны медленно шествуют серьёзные дяди и тёти в красных лентах. За ними духовой оркестр. А в большой барабан бьёт смешной маленький лысый дядя!
На той стороне у парикмахерской продают мороженое! Надо туда просочиться между поющими и пляшущими демонстрантами… вон ещё оркестр – это от мясокомбината имени Микояна!
Папа и мама разговаривают со знакомыми и смеются. А потом мы идём завтракать кофе, пирогами с капустой и красной икрой.
24 декабря 2013 г.
Печка
Дрова хранятся под роялем. Уже немного, а раньше – Петя слышал это от папы – дрова занимали всё: от педалей до задней ножки. Но теперь есть батареи. Правда, их топят неважно, и приходится топить ещё и печку. Вот сегодня будут топить!
Папа вытаскивает несколько поленьев из-под рояля, и они с Петей несут их в коридор. Возле печной дверцы, совсем чёрной и с лязгающим засовом, папа кладет поленья на металлическую пластину и начинает рубить их на тонкие брусочки. Ловко так! Ставит полено на пол, на пластину, и легко бьёт небольшим топориком, оно и раскалывается.
– Убери руки! – строго говорит он Пете. – А то, не дай Бог… Я так себе большой палец чуть не отрубил во время войны. Видишь шрам?
Петя молча смотрит на палец, но мало что видит: в коридоре горит лишь одна лампочка.
Но вот брусочки и щепочки нарублены, и Петя засовывает их в топку – это его работа.
– Давай сюда газету! – велит папа и подкладывает её между щепочек снизу. Потом чиркает спичкой: – Ну!..
< image l:href="#"/>Оба кочегара присаживаются на корточки и следят, как огонёк
– Давай закроем дверцу, пусть огонь набирает силу! – говорит папа.
Чёрная дверца закрывается на засов, но сквозь щели в ней видно, как в топке играет оранжевое пламя. Папа встаёт на ноги, Петя за ним.
В большой комнате папа щупает рукой изразцы голландской печи. Они крупные, белые, и в них даже немного видно отражение, а отдушины и задвижки – медные. Но печка ещё холодная.
Петя бежит в коридор подложить дров и… ай! – засов-то у дверцы горяченный.
– Возьми-ка варежку! – посмеивается папа.
Ещё раза два Петя подкладывает дрова, и вот, наконец, папа из комнаты весело кричит:
– Всё, хватит, уже нагрелась, иди сюда!
Петя прикладывает руки к изразцам, но они только чуть тёплые.
– Нет, ты повыше пощупай! – советует ему папа и поднимает его за подмышки.
О! тут совсем другое дело: изразцы горячие. Папа становится спиной к печке и греет поясницу…
Постепенно воздух в комнате делается таким… Петя не знает, как сказать, что воздух становится добрым.
27 декабря 2013 г.
Пимен
Парадная лестница у нас особенная, думал Петя: сначала восемь ступенек, потом надо повернуть налево, пройти немного – и ещё шестнадцать ступенек. Это когда вниз идёшь. Перила узорные, с накладными коричневыми деревяшками, а в конце эта деревяшка загибается таким рогом, но он болтается, скоро отвалится, наверное… Ступеньки серые и могучие, прямо это видно, хотя местами они стёрты и можно поскользнуться.
Однажды Петя даже попробовал съехать по этим шестнадцати ступенькам на санках, пока никто не видел! Но санки скользили плохо, и к тому же шуму было много.
Внизу в парадной плитка – красная и жёлтая, тоже отлетела местами… Зато есть чёрный ход! В него можно попасть из кухни, там есть дверь слева от раковины. Мама иногда берёт с собой Петю на чердак вешать бельё. Мама несёт таз с бельём, а Петя свечку.
Чёрная лестница и в самом деле какая-то чёрная. Говорят, это потому, что по ней носили уголь. И перила чёрные и без узоров. Но главное то, что лестница винтовая! Если по ней спуститься до первого этажа, попадёшь на задний двор. Только там надо из двери прыгать, так как ступеньки снесли. А потом и дверь забили, и чёрную лестницу сломали и устроили на её месте ванну и новую уборную.
Но это было много позже. А сегодня Петя берёт санки и идёт гулять, потому что морозы кончились, на улице тепло: всего пять градусов. Взрослые говорят – это оттепель. Ага, значит, если пять градусов и идёт снег, то это оттепель. Во дворе действительно много снега, на сараях целые шапки, и даже надпись на красной стене завода «9 мая конец войны! Ура! Слава Сталину!» – и та припорошена пушистым снежком. Петя оглядывается, чтобы посмотреть, какие следы оставляют на снегу полозья и его валенки. Навстречу Пете идет Полковник (так зовут дядю в шинели и в очках).