Запах страха. Коллекция ужаса
Шрифт:
Стол задрожал. Неужели «Шотландская стрела» разваливается на части?
Что-то колючее, похожее на переваренную жилистую спаржу с зубами, лежало у нее на лице. Она сжала зубы, почувствовала выделившийся горький сок и выплюнула инородный предмет. Это была роза на длинной ножке, украшавшая стол.
Она осторожно выдернула вилки, стараясь не разорвать ткань еще больше, и села. На скатерти расплывалась лужа влажной липкой крови. Потом она заметила нож, торчавший из ее правого бедра. Чулки были порваны. Она взялась за ручку, удивляясь, что не чувствует ничего, кроме легкого онемения. Как только она вырвала
Соскользнув со стола, Анетт обвела взглядом вагон-ресторан.
Дэнни Майлз сидел на пятачке между последней кабинкой и дверью в торце вагона, обхватив руками ноги и уткнувшись лицом в колени. Он дрожал, то ли от беззвучных рыданий, то ли от движения поезда.
Больше она никого не увидела. Но это не означало, что здесь больше никого нет. Кто-то же пригвоздил ее к столу. И сделано это было слишком аккуратно, слишком продуманно-цинично, чтобы быть результатом стихийного феномена, наподобие заурядного полтергейста. Нет, это сделало нечто, обладающее личностью. Нечто, считающее себя шутником. Наихудший вид привидений, на ее взгляд. Хотя, может быть, это сотворил обычный человек, который уже ушел? Никогда нельзя сбрасывать со счетов людей. Люди без всяких привидений могут творить неописуемые вещи.
Но все же здесь были привидения.
— Дэнни? — сказала она.
Он не услышал. Это настораживало — Дэнни слышал все, даже когда вам этого не хотелось. Он, наверное, нутром чувствовал то, что произносилось шепотом в соседнем здании в комнате с открытыми кранами.
— Дэнни, — позвала она громче.
Потом подошла к нему, чувствуя боль при каждом шаге.
Он не был мертв, увидела она, но от страха забился в свою раковину. Дэнни поднял голову и посмотрел по сторонам невидящими глазами.
Дэнни Волшебные Пальчики Майлз поднял бесполезные руки.
— Конец, — сказал он. — Исчезло.
Она присела рядом с ним и осмотрела его ладони. Все кости целы. Никаких ран она не обнаружила, но его руки были мертвы, как набитые песком перчатки.
— Salauds boches! — выругалась она. Ублюдочные нацисты!
Она знала, что было Самым Страшным для Дэнни Майлза.
Голова его дернулась, и он весь сжался, как будто вокруг него летала стая летучих мышей. Он понимал, что кто-то находится рядом, но не понимал, что это она. Все его чувства перестали работать. Он оказался в ловушке внутри собственного черепа.
Анетт взяла его за руки и подняла. Он не сопротивлялся. Она попробовала проникнуть внутрь его раковины, но не словами и даже не прикосновением, а внутренним голосом. Она направила мысленный посыл сквозь костяной щит вокруг его мозга, чтобы успокоить его, пообещать помощь…
Она вдруг подумала, что он уже не станет таким, как прежде, но сразу же скомкала, сжала эту мысль в маленький комочек. Он не должен этого почувствовать, не должен перенять ее отчаяние вдобавок к своему.
Это Анни…
Она попыталась поцеловать его, но лишь размазала помаду. Тогда она крепко обняла его и прижалась к его лбу своим.
Он начал вырываться. Повязка из салфетки сползла с раны.
Дэнни, передвигаясь, как марионетка, прошел мимо нее и, покачиваясь, направился в противоположный конец вагона. Анетт видела раньше людей в таком состоянии: это был либо шок, либо «воздействие».
— Дэнни! — крикнула она ему в спину, но он ничего не слышал.
Анетт поправила повязку. Сколько крови она потеряла? Ступни как будто обросли иголками и булавками. Колено, кажется, перестало правильно сгибаться. И ее пальцы с трудом завязали узел на повязке.
Дэнни уже подошел к концу вагона. Дверь перед ним отворилась — но без его участия, поезд немного наклонился, чтобы откинуть ее, — и он провалился в темный проем. Она увидела, как отвороты его брюк и туфли скользнули во тьму, когда он выбросился — или был выброшен — из вагона-ресторана.
Это уже зашло слишком далеко.
Она протянула руку, ввела кисть в углубление в стене и крепко взялась за цепочку стоп-крана.
Она предчувствовала это, и вот ее предчувствия сбылись.
— «Штраф за ненадлежащее использование — 5 фунтов», — прочитала она вслух. — Придется раскошелиться.
Она изо всех сил потянула цепочку, вложив в это движение весь вес своего тела. Но никакого сопротивления не последовало, и она растянулась на ковровой дорожке. Выкрашенную красным цепочку ничто не сдерживало. Из углубления с металлическим лязгом полился бесконечный поток звеньев, укладываясь мотками вокруг нее. Ни шипения, ни визга тормозов, ни толчка.
Ничего. Цепочка ни к чему не присоединялась. Это была фальшивка, как спасательный жилет, нарисованный на стене корабля.
«Шотландская стрела» продолжала лететь вперед.
Мало того, грохот колес стал еще более ужасающим. Холодный ветер трепал липкие волосы Анетт.
Одна из внешних дверей между вагонами была открыта.
В голове промелькнула очередная вспышка. Открытая дверь. Кто-то падает. Разбивается.
— Дэнни! — завопила она.
Путаясь в мотках бесполезной цепочки, она с трудом поднялась. Это было видение ее Самого Страшного. Сбросив туфли, она побежала в конец вагона, когда в проходе вспыхнул свет. Она увидела распахнутую дверь, за ней — что-то похожее на уносящиеся вдаль кусты, в рассеянном свете поезда казавшиеся не зелеными, а серыми. Дэнни Майлз висел в дверном проеме, держась за раму. Его тело развевалось в воздухе, как флаг.
Она кинулась к нему, ее пальцы скользнули по его свитеру.
А потом он исчез. Она высунулась из поезда. Ветер бил в глаза, но она увидела, как он упал на гравийный откос. Несколько раз подскочив, он налетел на столб и замер, обвившись вокруг него, как выброшенное пугало.
Поезд вильнул, и Дэнни Майлз Волшебные Пальчики скрылся из виду.
Из глаз брызнули слезы, она втянула себя обратно в вагон и закрыла дверь. Это было похоже на несколько ударов в живот для затравки перед допросом, чтобы у пленного развязался язык.