Запасная царевна
Шрифт:
– На охоту? Это ночью-то?- тут же уперла руки в бока царица- Оно и видно, что н маленький, да надзор тебе не нужен. И кто тебя надоумил-что на глупость такую? Где-ж енто видано, чтобы ночью на охоту ходили? Уж не Настасья ли Берендеевна?
– Она-то тут при чем?- немного напрягся Бессмертный.
– Так от нее-ж ты вылетел, лицом белый, зубами скрипящий! И прямо в лес поскакал, на ночь глядя-то…
– Мама, а можно за каждым моим шагом не следить?- вкрадчиво зашипел Кощей, на миг даже задохнувшись от возмущения и недобро замирая,
– Да что ты, Кошенька- ахнула покойница, чуть бледнея в ночи и становясь почти незримо-прозрачной- Оно мне надобно ли? Я же-шь токма за тебя волновалась…
– Ох, матушка. От тебя чего угодно ждать можно-махнул рукой Бессмертный, уверенно вышагивая на поляну, где, к слову совершенно неосмотрительно, оставил коня- И опосля смерти твоей покоя от тебя нет.
– Вона ты как заговорил- зашипело приведение- С папашей своим сговорилися? Все поперек меня всю жизнь делаете!
– Да никто тебе поперек и слова не сказал- пробурчал царь, продираясь сквозь кусты- Токма ты же-шь, матушка, и в бане скажешь, что я веник не тем концом держу.
– А вот как женишься на доброй девице, так и отстану от тебя- неожиданно буркнула мать- Как найду на кого опеку над тобой, непутевым, передать- так и на тот свет отправлюсь. А пока мест за тобой глаз да глаз нужен. Ишь, что удумал?! На охоту ночью он пошел! И носки шерстяные не пододел. И исподнее, небось, теплое забыл! О! Смотри! И коня потерял!
– Вот же… Да что за несчастья-то на царство мое обрушились?- злобно застонал Бессмертный, вываливаясь на примеченную прогалину и обнаружив только пустой повод да рваные клочки попоны своего гнедого.
– Голова у тебя бедовая- безжалостно рявкнула мать, сплюнув призрачной слюной в сторону борозды, которая явственно указывала в какие кусты хищник уволок несчастную конягу- И неча больную маковку искать, когда своя не здоровая!
– Ну, конечно! Естественно! Опять во всем я виноват- сквозь зубы прошипел Кощей, обреченно пиная кусок разорванного в куски седла и становясь на тропу.
– Что ты там бормочешь опять, а?- прищурилась покойница, подлетая к нему и зависая рядом.
– Ничего, матушка- отрешенно отмахнулся царь- Совершенно ничего…
– Вот и молчи! А покуда дурью так и будешь маяться, да в ночи бесхозную животинку хищнику на потеху в лесу оставлять, о какой самостоятельности твоей речь идти может? Уж учили мы тебя с батюшкой, учили… А все один хрен! Толку ни на грош….
И двое двинулись по дороге в сторону царского двора, занимаясь каждый своим делом: призрак продолжал нравоучительно бубнить, а Кощей рассматривать внутренним взором одну нахальную царевну, явно виноватую во всем, особенно, в неудаче на теперешней охоте.
Каким именно образом Настасья успела здесь провиниться Бессмертный, пока что, не знал.
Но в одном был твердо уверен- без ее злодейских козней здесь точно не обошлось.
Глава 19
Не
То нежить говорящая, то злодеи сказочные… Царевны, которые мрут, как мухи. А теперь еще и привидения!
Определенно, по возвращении домой меня ждет долгая и глубокая терапия у психиатра. Может быть даже с принудительной госпитализацией…
Короче, утро встретило меня полуденным солнцем, весело светящим в окно и недобро поджатыми губами о чем-то сердито бубнящей Фроси.
Наглая девчонка совершенно не прониклась ни тем, что меня безоговорочно оправдали в очередной сложившейся ситуации, ни вообще, как факт, моим царским происхождением. Которое, кстати, само по себе могло бы быть для меня гарантией неприкосновенности персоны, если уж откровенно. Но куда там! Моя персона для нее, казалось, была так же далека от неприкосновенности, как крынка сметаны на столе для вороватого кота.
Похоже, я просто стала постоянным объектом нелюбви и порицания. А с учетом бездарно проигранного мною пари по запеканию пирога, мне теперь на это даже вякнуть было нечего.
– Ишь, день-полдень на дворе, а на все спит-отдыхает!- ворчала вредина- Еще бы! Небось, всю ночь свои козни злодейские придумывает, а опосля отсыпается. Правду кажут, что все дела черные ночами темными творятся.
– Не устала ты меня песочить-то?- потягиваясь, равнодушно уточнила я, подтягивая к себе огромную кружку уже остывшего молока и с удовольствием утоляя им жажду- Уж никто тебе не указ! Что Яга тебе сказала, что Смертушка, что не виноватая я ни в чем. А ты все одно меня виноватишь. Умнее всех, что ли?
– А может и умнее- подбоченилась Ефросинья- Я всю тебя насквозь вижу! Душу твою бесовскую… По что Ольгу Васильевну в печь забросила?
– Да откуда же я знала, что она- жаба! На ней не написано было- вскинулась я- Да и где это видано, чтобы жаб на тесто пускали! Фу!
– А в молоко лягушку пускают, чтоб не скисло- тебе не «фу»?- всплеснула руками Фрося- Пьешь, вона, и не подавишься!
Ответом на эти слова я тут же, естественно, поперхнулась молоком и едва не подавилась, с гримасой отвращения отставляя кружку на столик:
– Бе-ее! Гадость какая! Ты серьезно? Лягушку в молоко?
– А то ты не знала, сердечная- хмыкнула девушка- Завсегда так делают, чтобы молоко не свернулося.
– О, Господи- устало прикрыла я глаза- Не хочу больше ничего знать о вашей кухне. Вот совсем ничего! А то я так с голоду помру.
– Да мне все одно- обиделась на что-то Ефросинья- А токма как ты добычу Кощееву готовить тогда собираешься- сама разбирайся.
– Точно- застонала я, зарывая голову под подушку- А-ааа! Еще же этот конкурс готовки, чтоб его! А что, царь уже с охоты вернулся?