Запасная царевна
Шрифт:
Мол вот, полюбуйся какой я герой! Могу в одиночку всех верблюдов пораскидать и все своей избраннице прямо как есть в подоле приволочь.
И я любовалась. А что еще мне было со всем этим парфюмерным скарбом делать? Расставила по лавкам. Пусть стоит. Раз бесплатно.
На бесплатно, судя по всему, особенно и обиделись ограбленный купцы. Они, наверное, рассчитывали так же расставить свой товар в собственных лавках и хоть что-то за него поиметь. Икибана же в моей горнице им доходов не принесла. Зато принесла убытки и нарушила тщательно выверенный бизнес план. Обманутые в лучших
Кощей только хмыкнул.
Зато испугались разбойники с Восточного тракта. Они быстро подсчитали курс резкого снижения доходов и подали царю жалобу с просьбой обеспечить караванам гарантию защиты от царевых же безобразий.
Бессмертный, в ответ на такие наглости, показательно развеял над полем пять тюков драгоценного шафрана и куркумы, отобранного уже у разбойников. Тем самым быстро показал им, что был в глубоком курсе об их нелегитимных действиях и неучтенных доходах. И тут же обложил их обязательным налогом « на контролируемый грабеж».
Разбойники сникли и развели руками перед с надеждой смотрящими на них купцами.
Купцы сразу поняли, что грабить их теперь будут с удвоенной ставкой, потому как грабителям тоже НДС надо было с чего-то компенсировать. И тут же сократили количество поставляемого товара. Оно и логично- меньше везешь, меньше отобрать могут.
В результате этого цены на специи, лишившиеся подпольных продаж, резко возросли. Вкус у столичных блюд в трактирах ощутимо подпортился, а стоимость поползла вверх.
В народе нарастало недовольство. Торговля трещала по швам. Гильдия трактирщиков планировала провести митинг и забастовку.
Но царь продолжал упорно показывать характер.
Вместо того, чтобы заняться намечающимся путчем и успокоить общественность, он гулял со мной под луной, свозил меня на осеннюю ярмарку и, даже, спел мне ночью под окном что-то, отдаленно напоминающее серенаду.
При этом, выведя последнюю руладу в ночное небо царь так выжидательно уставился в мое ошалевшее от ужаса лицо, виднеющееся в раскрытом окне, что я чуть не сдалась и не призналась в неземной любви вот прямо там. Лишь бы эта пытка больше никогда не повторилась.
Благо, песня вовремя прекратилась и приносить себя в жертву его самовлюбленности и эгоизму не пришлось.
Нет, стонал под балалайку он, конечно, знатно. И даже плюсы от этого были- не выдержавшие конкуренции дворовые псы посрывались с веревок и самоубились в волчьих пастях в дремучем лесу. Так что выть по ночам стало больше не кому. Потому как у Кощея не каждая ночь, знаете ли, была для романтических песен свободна.
Однако, были и минусы.
Лишившись основного средства раздражения в виде систематически воющих собак, царица сменила тактику.
И через пару дней перешла от тихого подстрекательства блохастых к первым активным действиям.
В тот особенно промозглый сентябрьский день, так удачно выбранный моим неутомимым и неумолимым поклонником для очередной романтической прогулки, она перевернула нам лодку, покуда мы с царем катались по Белоозеру.
Мокрые, злые и откровенно уставшие, лишь час спустя мы добрались до терема. Потому как подлое приведение не только утопило наше плавательное средство, но и привязанных на берегу коней напугало и прогнало в лес.
В итоге, я так продрогла в холодной воде, что уже всерьез опасалась ощутить к утру все симптомы двусторонней пневмонии.
Воспаление легких, слава Богу, обошло меня стороной. Зато я получила неделю несварения от бесконечных настоек, которыми меня напичкала Яга, да начавшую развиваться хроническую бессонницу.
Мало мне было ночных завываний! Вот честное слово, я их еле пережила, не в пример вполне мелодичному скулежу дворовых собак. Так теперь получалось, что даже перестав петь, Кощей все равно меня даже во сне одну не оставлял. А я не могу спать, когда какой-нибудь злодей ночь напролет сидит у моей постели, пялится на меня своими желтыми глазами и не дает спокойно перевернуться на другой бок, захватив в стальные тиски моею несчастную руку!
– Может вы оставите меня в покое, а?- уже особо не на что не надеясь, взмолилась я- Можно я просто посплю? Обещаю, что утром опять буду вся Ваша. Доступная для дальнейших издевательств.
– Какие издевательства, любушка моя?- демонстративно схватился за свое мертвое сердце Кощей, падая перед моей постелью на колени- Я-ж ночей не сплю, все о тебе волнуясь! Как же оставлю тебя, горлинка моя, одну да в нездравии?! А ну как в ночи дурное придет?
– Дурное уже пришило и сейчас нагло топчется по моему одеялу, которое само же с меня и стаскивает, чтобы ночью укрываться- прошипела я, стараясь вырвать порядком измятую руку из тисков мужского захвата.
– В кресле ночью холодно- логично возмутился злодей, усаживаясь как раз в него- А у тебя и так жар, тебе кутаться нельзя! На вот, попей взвара смородинного лучше.
– А морс облепиховый где?- подозрительно прищурилась я.
– Морс облепиховый кончился- облизнулся нахал- И котлетки с огурчиками малосольными тоже. Бульон пустой хочешь?
– Я умереть хочу- обреченно откинулась я на подушки- Тогда хоть усну и тебя не увижу. Может уйдешь, а?
– Не!- на миг задумавшись, уверенно мотнул головой Кощей- Ежели я уйду ты же не проникнешься, какой я заботливый да внимательный. Не дрогнет сердце твое девичье…
– Слушай, оно уже дрогнуло- закивала я головой- Вот честное слово! И дрогнуло, и испугалось и, кажись, обделалось даже. Только уйди, а? Христом Богом тебя прошу! Я спать хочу. Третьи сутки ты тут сидишь. Тебе, там, делами государственными заняться не надо?
– Я и тут ими спокойно занимаюсь- самодовольно продемонстрировал мне кипу бумаг Бессмертный- Совмещаю приятное с полезным. И с бесполезным и неприятным, но, увы, необходимым. Так что, спи давай. И пусть во сне тебе я привижусь.
– Если ты еще и во сне мне привидишься, то я точно повешусь- застонала я, зарываясь головой в подушку- Хоть свет потуши! Не умею я при свете спать.