Запасная царевна
Шрифт:
– Вот поведай мне, Настасья царевна, чем обидел тебя?- вкрадчиво прошипел мужчина сквозь плотно сжатые губы- Али горница да не светлая? Али сундуки нарядами да не полные?
– Я…- невнятно начала было я, а потом, вдруг поняла, что вдруг не потяну вычурный слог старорусских былин? Как же тогда объект сразу поймет, какая я вся искрометная и веселая?
Вот именно поэтому я просто замолчала и просто тупо опустила глаза, стараясь для начала успокоиться и не опозориться. А вовсе не осознав, что «молчание-золото», особенно перед САМИМ ИМ, как, видимо, подумал неожиданный герой моего романа, зачем-
– Как приехала на смотрины, так и заперлась в своей горнице. Слезы все лила, да все плакала. Не ходила ты ни к заутрене*, ни к обедни* к нам не спускалася- продолжал заводиться недобрый молодец- Так поведай мне, красна девица! Али ты язык проглотила-то?
И в этом была его ошибка.
– Не хотела есть да живот болел. Вот и плакала, что не кушала- пораскинув рифмой, не слишком уверенно буркнула я, решив, что для начала неплохо.
Мужчина, казалось, несколько опешил и даже переглянулся с недоуменно пожавшей плечами девушкой в сарафане, что все так же стояла рядом со мной.
«Видимо в рифму не сильно попала все-таки, или слова не старорусские»- подумала я- «Дура-дура! Как ты ему понравишься, если он тебя не понимает?»
И я решила немного исправиться.
Кокетливо поправив задорно висящий на ухе кокошник и утерев рукавом испачканный яблоками рот, я пояснила:
– Кашу я не ем на заутрени, а в обедни суп недоваренный- вякнула я в образовавшейся паузе, решив, что лучшая защита- это нападение. Например, на нерадивого повара.
– Нездорова ты, красна девица- чуть дрогнувшим голосом, неуверенно проронил мужик, отступая на пол шага и, кажется, еще больше бледнея.
Хотя бледнеть особо ему было и некуда.
– Больно яблоки уж зеленые- согласилась я, совершенно шалея от собственной невменяемости и говорливости- Как бы ночью мне не дристало… Э-эээ…не неспалося.
Мужик чем-то подавился и закашлялся. Искренне надеюсь, что не теми же яблоками.
– Вот и ты скажи, добрый молодец- вы по что меня, красу, травите? Коль не люба я сердцу молодца, так отправил бы к отцу-батюшке. А что яблочек да зажидил, гад, так вообще стыдоба тебе, молодец!- продолжила занимать я главенствующее положение.
Девка в сарафане уронила на пышную грудь челюсть. Мужчина, как-то неловко поежившись, с тоской посмотрел на яблоню, возможно, прикидывая, остались ли на ней крепкие ветки, чтобы на них залезть от меня подальше.
Но я не собиралась дать шанса сбежать от моей любви и, набрав в грудь побольше воздуха и театрально прижав ладошку к груди, завыла:
– Ой, смотрите вы, люди добрые- заголосила я- Как пошла я в сад погуляти- то, хоть травы какой пожевати- то. Увидала я добру яблоньку. Хоть зеленая, да все пища же! Как я вскинула белы рученьки, как на веточку забралася я. Как хотела скушати яблочко, с червячком бы да не побрезговала. А деревья у вас сплошь трухлявые, погрызёные древоточицей (не моя же жопонька тощая виновата в том происшествии!) Подломилась подо мной веточка, да упала я на сыру землю. По траве-мураве покатилася, ободрала коленки молочные. Помогите мне, люди добрые! И не кормють меня и роняюти!
В саду воцарилась звенящая цикадами тишина.
«Это трындец…»- подумалось мне- «А ведь, казалось бы, ниже пасть в его глазах я уже
Мужик икнул.
А я обреченно прикрыла глаза: «Ну, с почином, Настасья Филипповна. Физический труп есть на твоей уже совести? Вот тебе труп моральный в придачу-то. А ну как молодец от шока преставится? Не умеешь ты с людьми-то знакомиться.Трупы сразу все получаются»- подумалось мне, с удивлением отмечая некую старорусскую напевность даже в мыслях.
Но остановиться я уже не могла. Меня явно несло в попытках хоть как-то исправить мнение о себе у неожиданно воплотившегося объекта моих девичьих грез. Кстати, безвозвратно, кажется, испорченное мнение. Но чем черт не шутит…
– Да и сами Вы нездоровые. Может тоже яблочек скушали?- проявила я участие, стараясь выглядеть заботливой и строго следя за слогом- Если скушали- не завидую. Животом теперь не замайтеся. Лопухи в саду уродилися, если надо- их много за грушею…
– Так. Довольно- вдруг пришел в себя брюнет, для верности мотнув при этом сердитой головой- Ты к царевне Настасье приставлена?- строго и холодно спросил мужчина у вжавшей голову в плечи девушки- Проводи ее в горницу, да травницу к ней покличь, пусть посмотрит. Может перегрелась на солнцепеке, болезная, с непривычки-то. Чай, впервые за седмицу на улицу вышла.
– А прогулка?- пискнула я, наблюдая, как расстроенный мужик, кинув еще один, полный сожаления взгляд на полностью обтрясеную яблоню с изрядно поломанными ветвями и залежи зеленых плодов на земле под ней, и откровенно брезгливый на меня, направляется в сторону широкой дорожки, прочь.
– Нагулялась уже, красна девица- процедил он через плечо и, резко оборачиваясь, вдруг сказал, совершенно обычным, человеческим слогом- Хотела и дальше сидеть в горнице? Надо было просто дать знать, что не заинтересована в моем обществе. И никто бы тебя не неволил. Ты хоть понимаешь, какую редкость погубила? И, главное, зачем? И яблока не нашла и дерево все… И концерт этот...
И смерив меня полным злого пренебрежения взглядом, мужчина уверенно ушел с поляны.
Снова воцарилась тишина. В густой траве стрекотали кузнечики. Где-то, в плетеных ветвях яблоневого сада заливисто пели птицы и журчал вдали не видимый глазу ручеек.
– Пойдем уже, Настюшка- усталым нежным голосом проворковала девушка, мягко потянув меня за руку- Уложу тебя на перину пуховую. А там, с сон-травой все забудется.
– Он очень сердится- скорее подтвердила, чем спросила я, продолжая задумчиво смотреть в ту сторону, где скрылся мужчина в черном и машинально позволяя уводить себя в сторону огромного каменного замка, неожиданно появившегося, едва мы с девушкой покинули гостеприимную тень густого плодового сада.
– Серчает сильно, конечно- тяжко вздохнула она толкнув меня в небольшую деревянную дверь и шустро увлекая за собой вверх по узкой темной лестнице, но тут же ободряюще добавила- Авось, к вечЕре* все и забудется. А зато теперича, Настенька, просидишь в своей горнице до Оспожинок. А там и домой, к отцу-батюшке! Как хотелося- так и сбылося! Заходи- заходи, сядь- отдохни, голубушка. А я, пока, за травницей-то и и сбегаю- замурлыкала девица, пропуская меня в еще одни двери, гостеприимно распахнутые навстречу.