Запасная царевна
Шрифт:
– Это что? Моя горница?- хрипло прошептала я, ошарашено оглядывая большую, светлую комнату с расписными сундуками, устланными подушками, стоящими под стрельчатыми окнами, прикрытыми от полуденного солнца плотными деревянными ставнями.
В отдельном алькове, легко заменяющем своими размерами еще одну комнатку, виднелась деревянная кровать с высокой резной спинкой и искусно вырезанной парочкой воркующих голубков на изголовье; пышной периной и целым сонмом подушек. Там же, в углу стоял резной столик, заваленный разными, милыми девичьему сердцу мелочами.
– Не надо
– Чего-сь?- не поняла девушка, так резко развернувшись в дверях, что ее соломенная коса тут же шлепнулась на ее же богатую грудь, описав полукруг по воздуху- Чего это не надо-то? Отдохнешь, поспишь часок, Настенька. Вон на солнышке поумаялась…
– Не хочу- сильно зажмурившись замотала я головой, от чего кокошник весело хлестнул меня по щеке и сильно дернул за волосы- Оставь меня просто. Одна хочу…побыть.
– Так а ужинать?- хлопнула круглыми голубыми глазами собеседница.
– Какой ужин?- начинала впадать в очередную истерику я, бросив беглый взгляд в щель не плотно прикрытых ставень на окне- Солнце еще на небе высоко гуляет!
– Ну так время ужина и есть…Солнышко южено- время для ужина…- перепуганно заморгала девушка.
– И спать?!
– Коли хочешь, красна девица…- совсем сникла собеседница.
– Так- медленно выдохнув, решила я сразу уточнить важный вопрос, начиная понимать всю глубину собственного невежества- Утром что едим?!
– Так кто кашу, кто творог…Яичко откушать можно. Пироги с визигой да блины будут- засуетилась она.
– Называется это как?
– Ежели с солнышком встанете- так перехват, а коли опять к заутрене в церковь не пойдем-то завтрак уже- окончательно потерялась красавица.
– Хорошо- процедила я, устало прикрывая глаза- А потом что кушать?
– Потом, пол дня как пройдет, будем полдничать- там и щец поедим, али ухи наваристой. А как солнышко к югу покатится, тогда ужин накроют- плюшек разных отведаем, али яблочком перекусите… Хотя ты и так, вроде, яблочками накушалася… А уж после, на закате- то вечеря….
– А обед?
– Так то все обед! Как кушать- так обед оно, али трапеза…
– А обедня тогда когда?- окончательно упавшим голосом спросила я, окончательно осознавая тупость своего диалога с мужчиной в черном.
– Литургия-то? Да как сложится. У нас вот после полдника обычно служится, перед ужином…
– Твою мать…- прошептала я, закрывая лицо руками и опадая на мягкую перину кровати, начиная понимать, какую ересь нагородила беседуя в саду с загадочным брюнетом.
– Все о матушке, что-ль, печалитесь?- участливо всплеснула руками ничего не понявшая девушка- Все-то плачете, да все стонете. Разве можно так, свет мой, Настюшка? Уж семь зим прошло, как преставилась. Али матушка того-б алкала?
– Поди вон- не отрывая лица от рук протянула я- Одну оставь.
– Ну, как скажешь, раскрасавица- вздохнула она и снова собралась выходить- Я к вечере тогда загляну еще. Может что отведать надумаешь.
– Звать тебя как?- не меняя положения тела спросила я.
– Полно, Настюшка!
– Фрося, просто уйди- простонала я- Дай хоть час побыть одной. Потом придешь и решим, нужно ли твою травницу звать…
Ответом мне послужил еще один неуверенный вздох, а потом дверь в горницу тихо закрылась и я, наконец, осталась одна.
– Господи, за что мне все это?- простонала я, спиной падая на перину и так и не отнимая рук от лица.
Но ответом мне была только мягкая тишина постельной*… да чьи-то шуршащие шаги в передней горнице.
* Заутреня- ранняя церковная служба. Бывает вседневная и праздничная.
* Обедня- народное название литургии, совершаемой до обеда (в нашем его понимании) или сразу после него, в первой половине дня. Во время обедни совершается причастие.
* Вечеря- последний прием пищи. (Ужин в нашем понимании).
* Постельная- горница, исполняющая функцию спальни.
Глава 4
Пара мгновений мне понадобилась, чтобы осознать тот факт, что в горнице есть кто-то кроме меня. Еще несколько секунд на то, чтобы встревоженно сесть на мягкой кровати, резко содрать с головы изрядно доставший меня кокошник и прислушаться.
Шуршание повторилось. Кроме того, к нему добавился глухой стук, будто кто-то поставил что-то тяжелое на деревянный пол.
Я аккуратно поднялась с постели и, стараясь не шелестеть, медленно выглянула из постельной в горницу.
Передняя, пронизанная лучами полуденного солнца, струящимися из полуприкрытых ставень, казалось, была пуста. Зато, прямо посреди комнаты сиротливо стоял и радовал глаз ярким алым цветом мой ( а точнее служебный) огнетушитель.
Я медленно приблизилась к знакомому предмету и аккуратно подняла тяжелый, но такой родной агрегат:
– Ну, здравствуй, дорогой. А ты тут откуда, позволь спросить?- склонив голову на бок и задумчиво глядя на прибор, дрожащим шепотом произнесла я.
– Так принесла вот. Ибо нечего чурбак свой бесовский у всех на виду бросать! Коли на глаза Кощею попадется- как есть погорим с тобой, девица!- вдруг раздался прямо за моей спиной скрипучий хриплый голос и что-то уверенно дыхнуло на мой напряженный затылок могильным холодом.
Я очень медленно подняла свои ошалевшие от страха глаза и в ростовом зеркале напротив явственно увидела за своей спиной высокую костлявую фигуру, закутанную в длинный черный плащ с капюшоном, из которого, по-доброму щурясь, смотрели на меня пустые фосфоресцирующие глазницы отшлифованного голого черепа. В костлявых руках фигура держала огромную косу из черненого металла, исписанную тускло светящимися древними рунами.