Запасная царевна
Шрифт:
Начнем с того, что одно то, что кто-то находился в подвале уже удивляло. Собственно, кроме меня и архива там ничего не было. Вспомним, что я особым спросом не пользовалась. Архив, собственно, тоже. Печально, конечно, но будет и на нашей улице парад любви, как надеются в ЛДБТ сообществе.
И закончим тем, что уходя я исполнительно закрыла и тщательно проверила тяжелую металлическую дверь, ведущую в хранилище. Это было непреложное правило, которое я, естественно, следуя инструкции неукоснительно соблюдала. Если меня нет в архиве, то дверь в него закрыта
Но факт оставался фактом- внизу громко спорили о чем-то два женских голоса. Один молодой, звенящий возмущенным, задорным колокольчиком. Другой принадлежал даме в возрасте. Хрипловатый и трескучий, с глухими нотками усталости и недовольства.
«А может генеральный подвал в аренду сдал? Забыл, что он обитаем?»- пыталась я найти объяснение присутствию посторонних в запертом ранее помещении.
Собственно, только генеральный и мог не учесть, что помещение занято, поскольку вообще не был в курсе, что происходит в офисе. Да и запасной ключ от подвала был только у Неллечки- его секретаря, соответственно. И лишь по его прямому указанию она могла кому-то подвал и открыть.
«Только этого не хватало»- обреченно вздохнула я, жалея о потерянном уединении и прислушиваясь к голосам- «Интересно, кто теперь мой сосед по рабочему месту?»
Я медленно спустилась на пару ступеней ниже, притаившись за поворотом лестницы и перехватив повыше тяжелый, но уже почти родной агрегат, не решаясь уверенно войти в собственный «кабинет» и помешать эмоциональной беседе посторонних.
– Не вернуся я! Оставь меня, старушка, я в печали- певуче огорчался девичий колокольчик- Ох, не люб он мне, да не пО-сердцу! НЕ лежит душа красной девицы, не горит огнем сердце девичье!
– Настасьюшка, голубонька моя- с явно сдерживаемым раздражением, увещевал мою тезку старушечий хрипловатый тембр- Не тревожь себя по-напрасну-то. Все уж решено да улажено. Просто там побудь до Оспожинок*, да домой поедешь, к отцу-батюшке.
– Это что за постановка фольклорной самодеятельности?- шепотом ахнула я, начиная впадать в ступор.
Получалось, теперь я буду делить родной подвал с театральной труппой?!
Хотя, собственно, кому еще мог приглянуться глухой подвал в качестве арендной площади?
«Так, Настя, не паникуем раньше времени. Вообще, возможно, это просто разовая акция, а не постоянное соседство будет. И, потом, глядишь контрамарками на их спектакли разживешься. Все-таки, хоть какой-то выход в свет»- пыталась успокоиться я, одновременно начиная вытягивать вперед свою шею, в тщетной надежде научиться подражать жирафу, чтобы хоть одним глазком заглянуть за угол и увидеть, так сказать, всю постановку воочию, не прерывая репетиции.
В конце-концов, познакомлюсь с новыми соседями после завершения сцены. Не стоит начинать соседство (пусть даже вынужденное и неудобное) с негатива, прерывая работу артистов.
– Ой, не лги ты мне, ведьма страшная - возопил колокольчик-
Постановка брала за душу, выбивая скупую женскую слезу. А ну как утопится, красавица? Кстати, красавица ли?
Шея моя, видимо, реально становилась длиннее, нарушая баланс в отягощенной огнетушителем фигуре. Однако и польза была на лицо- левым глазом я уже видела края ярко-алого сарафана главной героини, который мягким шелком скользил по нижней ступени лестницы. Жаль, сарафан представления о внешности артистки не давал.
«Интересно, а где она утопится в архиве?»- почему-то озадачилась я, задумчиво пытаясь высчитать кубический объем бутылки от кулера.
Если дойдет до репетиции утопления, то надо же что-то использовать в качестве достоверной декорации. Судя по всему, артисты боролись за реализм по полной. Вон, моя сценическая тезка, даже носом шмыгает! Туалет в подвале не работал уже года два. Других «омутов» в шаговой доступности не наблюдалось. Оставался кулер. Но как?!
«Ой, лишь бы пол мне водой не залили!»-мысленно ахнула я.
Собеседница же девочки-колокольчика озадачивалась совсем другими вопросами:
– Не посватается, Настасьюшка, не посватается! Василисою охмуреный он. Ты же там побудь, да домой вернись. Все и сладится, как начертано…- «успокаивала» она несчастную.
«Вообще не понятно»- покачала я головой- «Сценарий не продуман совершенно. Если мужик кем-то охмуренный, что же эту-то не отпускает?»
И я вытянула шею еще дальше, истово веря, что загнуть ее за угол просто вопрос растяжки и гибкости.
– На меня смотрел, ирод каменный! И меня позвал в сад яблок медовых отведати…- заливалась горючими слезами потенциальная кулерная утопленница-брошенка.
– Да он всех зовет! Что ты, Настенька! И Марьяну звал, и Аленушку…
«Вот кобель!»- мысленно возмутилась я, в качестве отягощения для ускорения растягивания шеи выставляя вперед огнетушитель- «С другой стороны, вроде она и сама в него не влюбленная. К чему тогда такие страдания?»
– Не вернуся я! Прямо здесь убей! А коль сама не убьешь, так взберуся я на крутой утес, кинусь горлицей на камни острые!- и артистка сделала несколько быстрых шагов по ступеням вверх, видимо демонстрируя свою способность потенциально осилить при необходимости и утес- Прими мать сыра земля тело деви….
Но договорить артистка не успела.
Собственно, ничего неожиданного не произошло, как я и говорила ранее. Все было логично и вполне себе ожидаемо: огнетушитель чуть перевесил и сместил центр тяжести, мое вытянутое в струнку с неестественно растянутой шеей тело потеряло равновесие и мы, вместе с прибором пожаротушения, с визгом и грохотом упали с лестницы прямо в центр происходящего, выбивая при этом из моих легких весь «русский дух» и лишая меня «света белого», если придерживаться специфики кем-то репетируемого спектакля.