Запасная царевна
Шрифт:
– Ничего я не видела. Мне от страха даже глаза не открыть было сперва. А потом я занята была- с Бессмертным лаялась. Так что про красоты и рассказать мне тебе нечего.
– А я бы все на свете отдала, чтобы на край родной из поднебесья взглянуть- завистливо прошептала Василиса- От края до края его увидеть. И как солнышко за степью встает, и как лес бескрайний, аки море зеленое под ногами колышется…
– На море, кстати, меня укачивает, как выяснилось- поморщилась я- А лес под ногами я еще на Сивке-Бурке проклясть успела.
– Ты и на Сивке-Бурке
– Не сказала бы…- начала было я, но наткнувшись на полный немого восхищения и скрытой зависти взгляд девушки, снова вздохнула и молча опустила глаза.
Нет, Василису понять было можно.
Это для меня уже почти две недели каждый день был переполнен адреналином и ожиданием очередного экстрима со всеми вытекающими ( это я про собственные сопли и слезы, если что). А вот у остальных невест наступил пасмурный день Сурка: утро сменялось ночью, заря переходила в закат, разбавляемые лишь церковными службами да приемами пищи. Причем, и то и другое, теперь, чаще всего происходило в гордом девичьем одиночестве. Потому что Кощей все из той же сильно умной книжки подцепил идею романтических ужинов тет-а-тет, и теперь систематически радовал меня то установленным на крыше столиком, то видом на закат с борта ладьи.
Увы, про то, что подходящую погоду тоже нужно хоть как-то выбирать в книжке не написали. А, потому, меня то сдувало вместе со столом прямо с крыши порывами шквального ветра, то размазывало по бортам, перемежая мой истерический визг с результатами приступов морской болезни.
Вот честное слово, забытым царевнам я искренне и от всей души в те моменты завидовала!
А они, как оказывается, закидывали как раз мне.
– Эх, мне бы хоть раз к Горынычу прикоснуться. Я о полетах с детства страсть как мечтала…- с завистью вздохнула Василиса и тут же грустно улыбнулась- Ты не подумай, Настенька! Я за вас с Кощеем рада до смерти. Просто…
– Просто что?- серьезно спросила я, не сводя с царевны внимательных глаз.
Хоть последнее время девушка и не проявляла никаких попыток меня подставить, да и подлостей от нее, вроде, больше не было, но память у меня была хорошая. Я не забыла тех нелепых совпадений и недопониманий, по вине которых я уже ни раз оказывалась в весьма двусмысленном положении злодейки. Так что, общаясь с царевной я всегда была на стороже, что, кажется, все-таки не ускользнуло от внимания последней.
Только вот в силу собственных предпочтений, девушка, видимо, приняла мою настороженность за женскую ревность:
– Да ты, никак, не веришь мне, Настенька?- хлопнула глазками Василиса- Али думаешь, что я поперек влюбленным стать могу? И в мыслях у меня того не было! Коли любишь его, так совет вам да любовь, подруженька!
– Коли люблю…- задумчиво протянула я, отводя взгляд устремляя его в окно, сквозь прорезь в закрытых ставнях, на опадающие листья сада- Эх, Вася… Кто ж скажет, любовь ли это? А вдруг не она? Как бы не обмануть да самой не обмануться.
– А ты сердцу своему доверься- ласково прошептала Прекрасная,
– Обмануть кто угодно может- хмыкнула я, стараясь не нарочитым жестом отнять у нее руку- Тут только время покажет. Время любые чувства на прочность проверяет.
– Ну, может и время- легко согласилась царевна, задумываясь- Знаешь, пойду я, Настенька. Ты сама тоже в гости заглядывай. А то совсем ото всех спряталась.
– Девушки на меня сердятся- буркнула я, вспоминая недобрый взгляд царевны Марьи и холодные глаза Елены.
– А ты плюнь и забудь- улыбнулась девушка- Зато сколько чудес ты прочувствовать успела. А девушки… Ну, что ж, позлятся, да домой уедут. Что тебе с них?
– Ничего- согласилась я.
– Ну так и приходи к вечере- кивнула мне Василиса подходя к дверям и сталкиваясь там с Фросей и полным подносом сластей.
– Ох, куда же-шь ты, царевна? А я вот и взвару шиповникового вам принесла.
– Потом как-нибудь, Фросенька- нежно улыбнулась девушке та- Пойду я. За заботу благодарствую. Благослави тебя Бог, милая.
И Прекрасная как-то слишком быстро скользнула за дверь, ярко мелькнув напоследок яркой бирюзовой юбкой своего сарафана.
– Эх, вот царевна так царевна- тут же вздохнула зардевшаяся от похвалы Ефросинья- Не чета некоторым… Которые только с царем лаяться умеют, да девиц изводить. А слова доброго от них и не дождесси…
– Не нравится она мне- вдруг, совершенно неожиданно, раздался задумчивый голосок Защитника- Не проста она.
– Ой, думай, что говоришь-то- поморщилась девка, ставя тяжелый поднос на стол и утирая руки и передник- Это ж сама Василиса Прекрасная! А всем известно, что нет ее краше да милее.
– Красивая девка- все так же не сводя задумчивого взгляда с закрывшейся за девушкой двери процедил мотыль- Только красота не всегда с добротой об руку идет. Вот о чем мы с матушкой позабыли то…
– Наговариваешь, поди- уже менее уверенно обронила Фрося- Ты просто Настасью защищать приставлен, вот и хаешь остальных, чтобы подопечную свою выгородить.
– Может оно и так. А только чую я, что не так проста Василиса, как казаться изволит.
– Ну, это только время покажет- прекратила я спор- Пока что, раз уж все равно полон стол сладостей у нас образовался, давайте-ка чаевничать. Налетай, молодежь!
– Эх, ну сказала ты, Настенька- скрипуче захихикал мотылек в юбочке- Молодежь! Хе-хе-хе… А вот подай-ка мне тогда пряничек вон тот. Да медком полей!
– А не жирно ли тебе будет прянички-то медовые еще и медом сверху поливать?- тут же подбоченилась девка- Смотри, и так ужо пузо отрастил, что к земле тянет. Не равен час и не взлетишь однажды по утру.
– Поучи мне еще- огрызнулся мотыль- Без сопливых знаю, что организму моему требуется. Вона, лучше окошко отвори. Настеньке для здоровья свежий воздух полезен, а у тебя в горнице топор вешать можно!
– Да я же утром проветривала- обиделась Фрося- А часто окно отворять простудиться можно!