Запасной аэродром
Шрифт:
И, окрылённая, она поспешила на вокзал – надо же съездить, посмотреть, чем она теперь владеет!
Уже сев в электричку Марина набрала мужа:
– Валера, Аде скажи – я домой поехала. Там нашу квартиру опечатали из-за долгов. Не знаю, наверное, надолго. Ты приедешь? Не хочешь дочь оставлять одну? Ну и правильно – кто еще защитит девочку от этих… Ладно, до связи.
Выдохнув, Марина Львовна сунула телефон в сумку и замерла, поймав интересную мысль.
«А зачем мне тащить за собой Валеру? Он и так всю жизнь на мне ездит, только место будет занимать
*фохиша – женщина лёгкого поведения
*амак - дядя
Глава 35
То, что мать уехала не просто так, Ада узнала только на третий день.
Нет, отсутствие в холодильнике готовой еды напомнило об отъезде родительницы гораздо раньше, но сначала Адель была занята другим вопросом.
Она ломала голову над задачей – как избавиться от «квартирантов»?
Ежедневные наблюдения исподтишка за жизнью новых соседей подсказали ей, что в этой семье всё вертится по воле Хасана. И авторитет этого мужчины для остальных членов «табора» непререкаем.
Стоило тому появиться в квартире, как женщины превращались в безмолвные тени, молодые мужики – как Ада поняла, его сыновья, тоже не отсвечивали. И даже дети минимум наполовину унимали свою активность.
Поразмыслив, Аделаида решила попытать счастья.
Мужик, он и в Африке мужик. А, она, Адель, молода, красива, достаточно опытна, чтобы уметь доставить мужчине радость…
Почему бы и не да? Наверняка старая жена давно ему надоела. Да и в свои лучшие годы вряд ли могла сравниться с белокурой красавицей.
А если поладить с главным соседом, то глядишь, присмиреют не только второстепенные жильцы квартиры, но и заметно улучшится её собственная жизнь.
Как минимум, женщины и дети перестанут досаждать. Как максимум – ослеплённый свалившимся на него счастьем, мужик перепишет на неё свою половину.
Всё равно приезжим в одной комнате тесно, значит, они здесь ненадолго. Но кто купит половину двушки после семьи мигрантов? Только владелица второй доли. И раз денег у неё нет, то бартер – идеальный вариант!
Конечно, сосед далеко не мужчина её мечты, но ради спокойствия можно потерпеть…
И окрылённая грядущей перспективой, Ада попыталась применить испытанную на Дерюгине методику.
Один раз.
Потому что другого не понадобилось.
– Ты, женщина! – тихо рыкнул Хасан и толкнул её спиной о стену.
Больно, между прочим!
– Скажу один раз – ещё раз увижу, что ты вырядилась, как фохиша*, сильно об этом пожалеешь! Здесь моя семья, здесь мои внуки и моя жена. В своей комнате ходи хоть совсем голой, только дверь крепко запри. А если вышла, то не забудь сначала одеться.
– Ты… да я! Вы не имеете права! У себя дома хожу, как хочу! – Аделаида попыталась переломить ситуацию в свою пользу.
– Попробуй, - тихо ответил мужчина, – но не плачь потом. Я предупредил!
Два дня она злилась и искала выход.
«У-у,
Не успела.
На третий день в дверь её комнаты постучали:
– Хозяйка, выходи, разговор есть!
Удивившись про себя – надо же, почти полдень, Хасан дома. Он сегодня не ушёл на работу? Наверное, решил принять завуалированное предложение? – Ада стрельнула глазами в сторону дивана, где отдыхал отец.
Не помешал бы…
А тот, словно подслушав её мысли, недовольно крякнул и принял полувертикальное положение.
– Чего надо? – громко в сторону двери.
– Разговор есть, амак*. Иди на кухню, - повторил пожилой. – Дочка тоже.
Вопреки обыкновению, возле плиты не крутились женщины, а в коридоре не слонялись дети.
Квартира словно вымерла.
– Ну? Чего хотел? – буркнула Адель.
– Отец плохо тебя воспитал, - покачал головой Хасан. – Рот, как помойное ведро и сама не лучше.
– Но-но! – оскорбился Валерий. – Полегче, а то где находится отделение полиции знаешь не только ты! Зачем звал – оскорблять?
– Я хочу купить твою долю, женщина. Вот столько даю, - он показал Аделаиде бумагу с цифрой. – Можно завтра оформлять, деньги есть!
– А ты спросил, хочу ли я продавать? Тем более за такие копейки, - вскинулась Ада. – Пойдём, папа!
– Подумай, но не долго. Каждый день цена будет меньше, - бросил им в спину Хасан.
– Гад! Чурка неотёсанная! Папа, а ты чего молчишь?! И где мама?! То избавиться от неё не могла, а когда мне нужна помощь, она куда-то умотала! – бушевала Аделаида. – Главное, он ещё угрожает! Слышал – каждый день цена будет меньше? Надо в полицию идти, пусть их проверят, может, нелегалы? Тогда сделку аннулируют, а их восвояси…
– Не получится. Я документы видел – у Хасана паспорт наш, российский, - вздохнул отец. – Он в первый день показал. Там всё правильно, дочь. По закону.
– И эти все тоже? – с недоверием переспросила Адель. – Дети, бабы, парни?
– Не знаю, про них он ничего не говорил. – Но раз у него есть наш паспорт, то у остальных должен быть тоже. Или вид на жительство. Телевизор не смотришь? Воссоединение семьи – программа такая. Один переехал, получил гражданство – и зовёт к себе весь кишлак. Тем автоматически дают вид, а потом, через несколько лет, и остальное.
– Зачем ты мне это говоришь? Без того тошно…
– Затем, что полиция не поможет. Дочь, может и правда – продать им долю? Ведь никакого житья тут не будет! А уедем мы с матерью – как ты одна против понаехавших? Не справишься, съедят они тебя.
– Я бы и продала, но не за три копейки. Ты видел, сколько он даёт? Что на эти деньги я смогу купить – комнату в коммуналке?!
– Да уж, подсуропил твой муженёк, нечего сказать! И зачем ты только с ним ругалась? Любил тебя, на руках носил… Дура ты, Адка! Теперь твою долю только Хасан и возьмёт, кому интересны полквартиры с табором в нагрузку? Подумай, доча. По мне так – продавай, пока берут…