Запасной аэродром
Шрифт:
– Мама в больнице, а отец где? – Ада скривилась и поспешила перевести разговор.
– Как – где? На Васькиной даче! Петрович из седьмой квартиры ему буржуйку дал. Но Валера там только ночует и то не каждый день. Некогда прохлаждаться, он однушку Маринкину продаёт – деньги же на операцию нужны.
– Что продаёт? – она собиралась уже отключиться, но услышав такие новости, передумала.
– Квартирку! – довольным голосом повторила Галина. – Не знала? Никто не знал! Ярослава ваша, как оказалось, не совсем совесть потеряла. Старую продала,
– Почему же отец на даче с буржуйкой?
– Потому что продают они однушку! Ты, Адель, не выспалась, что ли? Если не поставить Марине протез, она никогда не поправится, а он бешеных денег стоит, да плюс сама операция. Врачей отблагодарить опять же – хирурга, анестезиолога, медсестричек. Ярослава на звонки не отвечает, всюду мать заблокировала. Валера с других телефонов звонить пытался, но Славка его отбрила так, что он час потом икал.
Папашка твой на неё с наездом, мол, совести нет! На старости лет выгнала родную мать на улицу, из-за тебя она пострадала! Раскулачивайся, исправляй, что натворила – оплати операцию родительнице. А Слава возьми и заяви – дескать, на какую улицу, когда я подарила ей просторную однушку? Можете её продать, там на операцию хватит и ещё на жильё попроще останется. А я вам больше ничего не должна. Забудьте моё имя и мой номер.
– Оу…
– Ага, мы все в шоке. Маринка-то ни полслова никому! А тут раз Валера всё узнал, то повинилась мужу, мол, да, есть квартирка. Не успела рассказать, но теперь уж чо уж… Выхода нет. Пригласили в больницу нотариуса, он заверил доверенность на отца твоего. Чтоб, значит, продать ту квартиру. Вот он теперь и бегает, как в попу ужаленный. Ты когда приедешь? Завтра?
– Я это… сессия ж у меня, - забормотала Аделаида. – Вот сдам, тогда будут каникулы… и я сразу, да. Ой, что-то связь барахлит. Алё! Алё!
И торопливо сбросила вызов.
Ничего себе, новости!
Значит, у родителей было, где жить, но отец всё равно хотел сесть дочери на шею? Нет-нет, никаких Петушков! Срочно продать долю, причём, за наличные, чтоб нельзя было отследить, сколько она получила и на что потратила. А то вон уже половина Петушков ждёт, что Ада бросит всё и примчится выхаживать маманю…
Забыв о времени, она выскочила в коридор и забарабанила к соседям:
– Хасан! Я согласна продать!
Сделку совершили через день.
– Съехать не тороплю, но и надолго не затягивай. Десять дней хватит? – поинтересовался новый владелец.
– Да! – опрометчиво пообещала Аделаида.
И уже скоро поняла, что на те деньги в Москве ничего приличного не купишь. Время утекало сквозь пальцы, подходящий вариант всё не находился.
Неужели ей придётся распрощаться с жизнью в столице?
И когда Ада уже собиралась попросить Хасана дать больше времени на выселение, ей позвонили.
– Здравствуйте, Аделаида Валерьевна. Вас беспокоит Павел Александрович Ромин, риелтор. Коллеги
Конечно же, она помчалась смотреть – полностью меблированная комната в просторной трёшке, десять минут от метро, тихий двор. И вишенка на торте – второй владелец живёт далеко, в другой стране. В наследство вступил, оформил, закрыл комнаты. И в ближайшие десять-пятнадцать лет заниматься ими не планирует. А хозяину третьей комнаты срочно, буквально вчера, нужны деньги. Причём, наличка, поэтому он готов существенно уступить в цене. В общем, она станет единственным жильцом! Просто подарок судьбы – и мебель, и техника, и без соседей!
Конечно, она согласилась, и сделка была совершена в кратчайшие сроки – вечером в этот же день.
Буквально летая от счастья – накося выкуси, папа! Я – дура? Я – ни на что не гожусь? – Адель попрощалась с риелтором, схватила договор и с утра пораньше понеслась в своё новое жилище.
Но ключ почему-то не подошёл.
Она билась так и этак, потом решила вызвать слесаря, чтобы он вскрыл заклинивший замок.
Но ещё до того, как он прибыл, к Аделаиде вышла соседка из квартиры напротив. И реальность обрушилась на несчастную девятым валом.
Её обманули.
Эта квартира принадлежала пожилой семейной паре, которые на днях уехали в другой город в гости к детям. И продавать жильё ни по частям, ни целиком, не собирались.
– Одни хозяева? – растерянно переспросила Адель. – Но как же… Мне показывали квартиру!
– Ох, деточка! Что ж ты так неосторожна? Это мошенники были. Не знаю, откуда у них ключи, надо полицию вызывать.
Полиция прибыла, выслушала, запротоколировала. Посетовала, что незадачливая покупательница расплатилась наличкой – теперь деньги не отследить и не доказать факт их передачи!
– Неужели ничего нельзя сделать? А нотариус! Я деньги передавала при нём, и бумаги подписывали у него!
Ада показала дом и квартиру на первом этаже, где вчера совершилась сделка. И выяснилось, что эта квартира сдаётся посуточно, и предыдущие арендаторы вчера же и съехали.
Нечего говорить, что договор купли-продажи оказался фальшивым, как и печать с подписью нотариуса.
– Родные далеко живут? – участливо спросил полицейский, с жалостью глядя на отупевшую от горя Аделаиду.
– В Пе-пе-тушках… У-у-у!!!
– Езжай, девочка, к маме, пока не вляпалась во что-нибудь ещё. Контакты твои у нас есть, будет информация, тебе сообщат. Но сразу скажу – надежды, что найдём этих «риелторов» очень мало. А на возврат денег вообще не рассчитывай!
– Это все мои деньги, на что теперь жить? Что мне делать?!
– Радоваться, что осталась жива и здорова. Знаешь, сколько у нас случаев, когда и деньги отнимают, и жизнь или здоровье? А ты отделалась малой кровью. За опыт надо платить, поэтому поблагодари судьбу и ангела-хранителя, что взял с тебя всего лишь деньгами! Езжай домой!