Запасной выход
Шрифт:
Это было так просто – отчего же я прежде об этом не подумала? Я прикинула про себя, какой вход ближе к комнате, где обитает Женя, – черный или парадный? Получалось, что черный. И кроме того, та дверь наверняка выходит на кухню – так было во всех старых квартирах, где я побывала. Если все окна по фасаду темны, то все равно, где-то должен гореть свет. На кухне, например. Там, где сейчас наверняка сидит Женя со своим гостем.
Я быстро сбежала по лестнице, пересекла двор-колодец и долго искала обходной путь, чтобы попасть на другую сторону дома. В конце концов нашла – это оказалось
Черная лестница оказалась очень тесной – из-за того, что вся была заставлена огромными мешками из грубой оберточной бумаги. Я заглянула в некоторые из них, пока поднималась. Везде был строительный мусор – дранка, куски штукатурки, обломки паркета. Кто-то делал основательный ремонт, а за вывоз мусора платить не желал. Я поднималась, шарахаясь от этих грязных мешков и от обросших грязью перил, и думала, что, если тут кинуть спичку – дом выгорит от подвала до чердака. Наконец я подобралась к площадке третьего этажа. Она была совсем узенькой, а тут еще эти мешки. Я даже перестала оберегать свою куртку – все равно рукава давно испачкались в пыли и известке. Облупленная, выкрашенная красноватой краской дверь была настолько грязной, что я побрезговала приложить к ней ухо. Но тем не менее услышала голоса.
– Так, по-твоему, обе врут? – громко спросила женщина.
Голос показался мне слегка визгливым. И слегка знакомым. Я ужасно боялась нагнуться поближе к двери – вокруг стояли мешки, и если я свалю хотя бы один…
Рука, которой я для равновесия опиралась о стену, затекла и дрожала от напряжения. А может, от волнения. Я услышала Женю, он говорил очень быстро и невнятно. Мне показалось, что он несколько раз заикнулся, но это меня уже не удивило.
Женщина его перебила:
– Да зачем ей врать?
– Она просто меня ревнует! – уверенно и громко ответил Женя.
Я прикусила нижнюю губу. Вот же гад. И с кем это он беседует? Голос был молодой, злой и уверенный. Кажется, других гостей у Жени не было. Только эта женщина. Может быть, постучаться? Не убьют же они меня, в самом деле!
– Надя ревнует, а эта вторая что – тоже?! – язвительно поинтересовалась гостья.
И тут я узнала голос. Узнала, как только прозвучала эта, уже хорошо знакомая интонация. Там была Юля. У меня дыхание замерло, когда я это поняла. Хотя ничего удивительного тут не было, ведь она вы-крала у меня адрес и телефон Жени. Могла созвониться с ним, договориться о встрече. А могла явиться и без предупреждения. Только вот зачем? Зачем? Пока их разговор не казался мне интимным. И тем более – не ощущалось, что собеседники испытывают друг к другу симпатию. Особенно Юля – она рвала и метала, судя по яростным интонациям:
– Да я же все слышала через стену! Ты им лапшу на уши вешал, и ревность тут вообще ни при чем! Они говорили только об Иване!
– Ты, значит, подслушивала, – сказал Женя, а потом произнес что-то неразборчивое.
Юля
– Ага, нехорошо себя вела! Использовала стеклянную банку, там их полно! Я приложила ее к стене напротив того места, где стоял ты, и очень хорошо тебя слышала! Как у тебя язык повернулся соврать, что Ивана в студии не было?!
– Да брось, Юль, – с раздражением ответил Женя. – Ты знаешь об этом не больше других.
– Как это не знаю?! Да он мне звонил оттуда!
– Откуда тебе знать – оттуда или нет?
Наступила тишина. А потом я услышала ни с чем не сравнимый грохот бьющейся посуды. Один раз, другой, третий. Громкий жестяной удар – наверное, Юля швырнула об пол миску. А затем нечто врезалось прямо в дверь, за которой я стояла, и у меня было такое чувство, что попали в меня. Я даже пригнулась и отпрянула, но, к счастью, не упала. Впрочем, за этим грохотом мое падение на мешки прошло бы незамеченным.
– Прекрати, сука! – крикнул Женя. Я слышала громкую ругань и звуки борьбы. Потом вскрикнула Юля – голос раздавался теперь совсем рядом с дверью, шел снизу – наверное, он в драке повалил ее на пол.
– Ты меня не одурачишь! – выкрикнула она с отчаянной ненавистью. – Иван звонил мне со студии, и он бы никогда не посадил в машину шлюху, сволочь ты, Женька, потому что на даче его ждала я! Ты понял, я! И я пойду в милицию, и все расскажу! Я теперь все поняла – вы его убили! За что, за что?!
Раздался громкий шлепок, и ее голос сорвался на визг. Потом стало очень тихо. Я стояла под дверью, обмирая от ужаса. Он ее ударил! И давала себе клятву – если он попробует еще что-то с ней сделать, я начну биться в дверь, заору на весь дом, побегу на пятый этаж и буду стучаться в ту квартиру, где еще кто-то не спит. Но стоять тут и слушать, как убивают Юлю, я не буду!
– Ну ты и дура, – рассудительно произнес Женя. – Ты что хочешь доказать? Что он звонил тебе из студии? И чем ты это докажешь, кроме слов?
– Слов достаточно! – выплюнула она.
– Кому как! – загадочно произнес Женя. – Да ты представляешь, что кто-то будет возиться с новым следствием, затевать всю эту мороку заново, чтобы выяснить, как погибло такое ничтожество?
– Что-о? – изумленно протянула Юля. – Кто ничтожество? Да это ты – ничтожество, нуль, дрянь!
– Давай еще! – издевательски предложил Женя. – Приятно послушать!
Юля запнулась и в следующий миг выкрикнула:
– Подстилка!
– Что?!
– Что слышал! Я знаю, кто у тебя продюсер, из чего ты делаешь секрет?!
Я думала, они сейчас снова подерутся. Но Юля вдруг осеклась и куда тише спросила:
– Кто это?
– Понятия не имею, – так же тихо ответил Женя. – Может, эти вернулись? Ну-ка, быстро, в комнату!
Послышалась возня и громкий хруст раздавленного осколка – видно, кто-то наступил ногой на остатки чашки. Я ничего не понимала. В первый момент мне показалось, что они каким-то образом услышали мое дыхание за дверью, но теперь сообразила – это чепуха, такого быть не могло. Значит… Кто-то позвонил в парадное! Они это слышали, а до меня звонок долетел в виде слабого эха! Дверь была хоть и дряхлая, но очень массивная.