Запертые двери
Шрифт:
– Это значит, что нам не выбраться из города, пока кто-то из нас не простится со своей жизнью на кресте?!
– напирал Майк, готовый снова взорваться в любую минуту.
Прежде чем Коннор успел ответить на этот риторический вопрос, что только могла в конец вывести из себя Майка, Тим задал свой вопрос:
– И на кого возложили миссию освобождения всего города?
– За это долгое время, жители города сделали небольшое открытие - единственные на кого не действовало проклятие города, были душевнобольные. Уж как они до этого
– Значит продавец магазинчика, который убил Джоанну, - огласил Майк то, что и так все уже поняли.
– Раз на него не действуют чары знахаря, почему он тогда ее убил?
– спросила Сьюзен, в глазах которой уже начали наворачиваться слезы.
– Потому что он тупой, безумный сукин сын!
– проорал Майк, вскочив со своего места, от чего Коннор вздрогнул и подогнул ноги под сидение.
– Все в этом городе просто сумасшедшие!
– Кто стал второй жертвой?
– как всегда спокойно спросил Тим.
Коннор еще какое-то время глядел на Майка, ожидая от него неких действий в свой адрес, но поняв, что тот ему ничем пока не угрожает, продолжил:
– Восемнадцатого майя 1943-го года была распята вторая жертва. Избавителем, как их называет Совет, стал олигофрен Бад Стэнтон, сын Катрин Стэнтон, родившийся от ее родного деда Паркера Коулли. Вследствие кровосмешения, парень родился с лишней парой хромосом, что и лишило его адекватного восприятия социума.
– И кем была жертва?
– нарушила научно-биологические измышления помощника констебля Сьюзен.
– О ней известно то, что она была жительницей другого южного штата и переехала в Лайлэнд после смерти своего парня. Говорят, что она была очень молодой, а большинство жителей города мужского пола, добавляют к этому, что и очень красивой.
– Как ее звали?!
– с трудом сдерживаясь от крика, потребовал ответа Тим. От этого приказного тона Осборн подпрыгнул на месте. В эту минуту, он для себя решил, что если сегодня ему суждено будет получить некую физическую травму, то виновником в этом станет совсем не здоровяк, который схватил его за грудки под дождем, а этот казалось спокойный и уравновешенный парень.
Коннор сделал громкое глотательное движение, после чего с легкой дрожью в голосе произнес:
– Сэлли Робинс. Ее звали Сэлли Робинс.***
В тусклом свете лампочек, освящающих салон автобуса, его лицо было серым от теней, что в сочетание с его потухшим взглядом придавало ему болезненный вид.
"Я должен был догадаться раньше", - думал Тим " Меня снова хотят лишить ее, причем тем же способом!"
– Тим, как ты?
– встревожено спросила его Сьюзен.
– Я в порядке, - хмуро ответил он, но после чего их взгляды встретились, Тим улыбнулся.
– Мне показалось, что ты именно это имя и ожидал
– Я прав?
– Мне не знакомо это имя, - быстро ответил он и прежде чем ему задали очередной вопрос, он обратился к Коннору - Откуда тебе известны имена жертв?
– Мы с давних пор ведем летописи, там все и указано, - словно давно заученной фразой вымолвил Осборн.
– И каждый житель города имеет к ним доступ?
– Нет. Доступ к летописям есть только у администрации города и главы службы безопасности и порядка.
– Ты о констебле?
– Да, о Моссинджере.
– А тебе, откуда все известно?
– не переставал задавать вопросы Тим, поддерживая динамичность их диалога.
– Мосс меня ввел в курс дела.
– Он тебе очень доверяет, - с недоверием заметил Майк.
– Почему? Только потому, что ты его помощник?
Коннор отрицательно покачал головой, но не стал отвечать сразу. Казалось, он сомневался - а стоит ли вообще отвечать на заданный вопрос.
– Не только по этому. Я к тому же являюсь племянником констебля.
Майк резко встал со своего места и навис над Осборном, который с испугом поддался назад, прижавшись спиной к стеклу.
– Тогда почему ты нам все это рассказываешь? С какой целью тебя послал твой дядя? Поглядеть сколько нас еще осталось и выбрать самую толстую из тупых хрюшек, которая станет украшением вашего долгожданного пира?!
Кони практически заскулил и, поджав под себя ноги, положил их на сидение. В такой позе, он казался на мальчишку, нацепившего на себя форму своего старшего брата.
– Нет, я здесь не для этого?!
– А для чего тогда?
– прокричал Майк, ударив ладонью в перегородку верхней полки.
– Я просто хочу вам помочь.
– Он просто хочет помочь, - захохотал Майк, сжимая кулаки. Он явно с трудом сдерживал себя, чтобы не наброситься на парнишку.
– И с чего вдруг, ты решил нам помочь?!
– В Лайлэнде я живу с самого рождения, и ничего сверхъестественного мне не приводилось видеть. А убийства, пусть их количество и превышает в два раза показатели в других близлежащих городов, не являются неоспоримым доказательством существования проклятия.
– В последний раз я похожие слова слышал от девушки, которая на поверку оказалась демоном, - с ложным спокойствием произнес Доннахью, вновь сев на свое место.
– И знаешь, что я сделал? Я сломал ей шею. А теперь представь, парень, что я с тобой сделаю, учитывая, что ты мне нравишься гораздо меньше, чем она.
Молчание Коннора Осборна длилось около минуты. Он явно боялся говорить, что-либо еще, так как не хотел больше слышать выпадов в свой адрес со стороны этого квартета, которые, как ему казалось, должны были быть благодарен ему, а не наоборот. И все же, предположив, что молчание с его стороны может быть не менее губительной, чем лишне сказанное, Кони, облизав пересохшие губы, спросил: