Запертые двери
Шрифт:
Ее "мать" теперь больше напоминала не немощную старуху, а злого гнома из скандинавских сказок, который готов пойти даже на убийство, лишь бы сохранить добытое нечестным трудом золото. От страха, Мэри прижалась вновь к стене. Ее мысли, казалось, случайно напомнили ей о днях проведенных в общине. Не обще взятые, а лишь те дни, когда они вели долгие беседы с отцом Вениамином, тем самым, которого убил один из прихожан. Отец Вениамин был высокий седеющий мужчина, которому было слегка за пятьдесят. На его открытом и в то же время, мужественном лице, всегда играла кроткая улыбка. Его мягкий отчетливый
Стоя перед матерью-демоном, Мэри вспомнила день, когда она читала свой псалом перед отцом Вениамином и уверенность, что ей удастся выбраться из этой комнаты живой, росло на глазах.
– Господь - Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться: Он покоит меня на злачных пажитях.
Старуха скривилась и замерла на полушаге. Ее костлявое тело вздрогнуло как при громком неожиданном звуке.
– ...и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего.
– Мэри, что ты делаешь?
– недовольно поинтересовалась старуха, но теперь голосом ее матери. Теперь в нем не было ничего от ее отчима.
– Кончай, эти слова тебе ничем не помогут. Твоя жизнь уже не принадлежит тебе. Твоя душа не принадлежит тебе, даже твоему горячо-любимому Богу.
Старуха явно начала испытывать сама страх перед ней и это только прибавляло сил Мэри. Не прекращая говорить, Мэри отступила от стены и пошла на встречу к демону:
– Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня.
– Мэри послушай, послу...
– Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена.
– Послушай же!!
– Так, благость и милость да сопровождают меня...
Старух что-то злобно выкрикнула на непонятном чужом языке и начала отступать. Мэри показалось, что это был идиш, но уверенности в этом не было.
– Ну ладно, - произнесла старуха, сев обратно в кресло и покатив задним ходом обратно к ванной комнате.
– Эта битва за тобой, но войну тебе не победить. Тебе не выбраться из города живой. Тебе предначертано здесь остаться навсегда. Мы обязательно еще встретимся и тогда, тебе не поможет стишок из библии.
С этими словами, старуха резко развернулась на скрипучем инвалидном кресле и въехала обратно в ванную, а дверь за ней с грохотом захлопнулась.
– ...во все дни жизни моей и я пребуду в доме Господнем многие
Не веря еще в столь неожиданное спасение, Мэри побежала к двери и, провернув ручку, потянула ее на себя.
4.
В номер постучали, мощно колотя кулаками, но эти удары казались притупленными, словно с внешней стороны дверь была покрыта пуховым матрасом.
Майк не помнил, через какой промежуток времени он обратил внимание на стук, да и это не было столь важно - зачем надо было отвлекаться на посторонние звуки в столь сладострастные минуты. Оседлавшая его девушка, похоже и вовсе ничего не слышала, продолжая как ни в чем не бывало фрикции, часто меняя темп и движения.
Сколько времени прошло с тех пор, как он вошел в 204-ый номер? Как Майк не старался, он все же не смог вспомнить. Безостановочные движения девушки действовали на него также как и маятник в руках гипнотизера, не давая ему сосредоточится - стоило лишь о чем-то подумать, как он спустя уже пару секунд обо всем забывал.
Его пребывание в номере отеля могло длиться полчаса или полтора часа. С тем же успехом он мог сказать, что совокуплялся с партнершей на протяжении почти всей ночи и с минуты на минуту окно осветит робкий свет зари.
– Открой, Майк! Ну же, Майк!
Да, теперь ему удалось расслышать и голоса, а не только стуки в дверь и тут же на него накатила очередная волна наслаждения, какого он еще не испытывал доселе ни разу, от чего он прохрипел как пробудившийся от спячки медведь и заулыбался во весь рот. Крики за дверью мгновенно потонули в уютной тишине комнаты.
Сколько раз он успел кончить? Хватит у него презервативов? Использует ли он вообще презервативы? Все это не имело значение, все это было второстепенным. Главное чтобы девушка не останавливалась и чтобы эти волны блаженства не отступали. Беспокойные мысли о том, что в дверь кто-то стучал, стерлись из его памяти и он вновь полностью расслабился, найдя в себе силы лишь на то, чтобы сомкнуть ладони на ее талии. Девушка опустила голову и ее длинные мягкие волосы защекотали ему лицо и грудь.
Их движения навстречу стали неистовыми, крики в унисон завибрировали над потолком и Майк понял, что готов к великому финалу, который должен был стать их общим.
Как только кульминационный момент данного акта, забытого какого по счету, подошел к концу, девушка, без малейшей остановки, ринулась вновь в бой и Майк, с удивлением понял, что желания продолжения не пропало не только у нее. Умело использую мышцы влагалища, она не позволила его члену обмякнуть, сохранив его в стойком состоянии.
– Откуда ты...всему...научилась, - со сбитым дыханием поинтересовался он, но девушка ничего ему не ответила, а только ускорила темп, чего, казалось, сделать было невозможно еще секунду назад.
Он невероятно устал, так устают, наверное, только спортсмены бегущие марафон или шахтеры под конец рабочего дня и все же он был готов продолжать, он жаждал продолжения. Он хотел ее так, как даже не хотел ее при первом их знакомстве.
– Я...люблю тебя, - произнес Майк, хотя и не догадывался, что собирается произносить столь громкие слова. Но в эти минуты, он в них верил. Для него перестали существовать все женщины на свете и осталась только она и...