Запертый 2
Шрифт:
Я молчал. А «бордовый», шагнув вперед, перестав бояться моей отвертки, продолжал орать:
— Да там хватало протечек. Ну и что с того, мать твою?! Ты вообще представляешь какого это работать на двух работах?! Спать по четыре часа в день! Да наши бригадиры халявили, не проводили осмотры как надо, месяцами не спускались в те долбанные подуровни… но зато они и нам давали чуток поспать! И знаешь почему?!
— Почему?
— Потому что они люди! Вот почему! Потому что понимают, как тяжело кормить семью! У тебя самого семья есть, ты полудурок?! У тебя дети есть?!
— Нет.
— Вот и ответ! А будь у тебя двое детей и страдающая эпилепсией безработная жена… ты бы, сука раз сто подумал, прежде
Я молчал.
— За чей счет ты себе репутацию зарабатываешь, сурвер?! — «бордовый» шагнул еще ближе, показал мне исполосованные старыми рубцами и еще не зажившими ранами руки. На одной ладони лежал обрезок арматуры с большой палец толщиной — Вот! На, погляди! Видишь эти руки?! Такие же у всех в моей бригаде! Я в этих садках работаю дольше чем ты живешь! Подростком тут начал — чтобы семье помогать! И за все эти годы нихрена я не заработал кроме ревматизма! Сейчас у меня ночная смена — а утром мне браться за метлу и начинать подметать Манеж! Да, Манеж — там, где ты тварь бегаешь почти каждый день!
Точно… вот где я его видел — только не в этом комбезе, а в зеленой рабочей куртке и серых штанах. Он почти каждое утро подметал беговые дорожки на своем участке. И тот убежавший Сёма тоже вроде как оттуда.
Вытерев отвертку и убрав в карман, я задрал уже не знаю какую по счету испорченную футболку и принялся вытирать лицо, хотя знал, что больше размазываю, чем вытираю. Надо возвращаться в Чистую Душу, проходить через черный вход и там уже приводить себя в порядок. Попытаюсь и футболку отстирать — она темная, думаю, что пятен не будет видно. Мужик подошел почти вплотную, тоже убрал свое оружие в карман и, глядя на меня сверху-вниз, говорил и… плакал, злыми движениями вытирая слезы.
— За чей счет жируешь, сурвер? Ну стал ты хорошеньким перед Дугласом Якобсом. Выслужился как собачка ищейка. Вынюхал спрятанные проблемы. И что? Думаешь стал для него другом? Да никогда ты не станешь для него другом! Такие как они с такими как мы не знаются! Мы для них никто! Не знаю сколько он тебе заплатил, но поверь — он не потерял ни единого динеро, потому что с каждого из нас снял по двадцатке самое малое! Вот ведь выгодно, да? Он трахает нас в заднице, да еще и деньги за это получает! А ты… знаешь что ты при этом делаешь?
— Что?
— Ты его мокрый хер старательно вытираешь и направляешь на задницу следующего нищего работяги — нате, трахайте, босс! Забирайте у него премию, лишайте оплаченного недельного отпуска, режьте зарплату и понижайте в разряде! Давайте, босс! Трахайте глубже! Глубже! Глубже! ДЕРЬМО! И ты, сурвер Амадей Амос ты тоже дерьмо! Ну давай! Бей теперь меня своей сраной отверткой! Бей!
Посмотрев ему в глаза, я отвернулся и пошел прочь.
— Чего же ты уходишь?! Иди и найди еще пятьдесят утечек, сурвер! И пусть нас всех за это поставят на колени и оттрахают хором! Давай!
Вытирая нос, я молчал, а он не унимался, эта одинокая бордовая фигура в желтом скудном освещении пустого коридора:
— Хочешь быть крутым — так хватай за упитанные яйца кого повыше, а не за тощие бубенцы простых сурверов вроде тебя! Какого хера ты нас наказываешь?! И никто из нас тебя не боится! Потому что нам бояться уже нечего! Да темную тебе устроили чтобы ты потом нас опознать не мог — нам ведь семьи еще кормить! А так тебя никто не боится! Потому что ты просто услужливое дерьмо! Подстилка для начальников! Ты гребаное говно, Амадей Амос! Гребаное говно и больше никто!..
Я лежал в ванне и, глядя в потолок, откуда на меня капал конденсат, обдумывал случившееся с «разных сторон», раз за разом прогоняя конфликт с начала до конца, оценивая свои действия, думая над услышанным
Ванна была полна горячей водой, а на лице лежал небольшой пакетик с быстро тающим льдом — знакомый паренек расстарался, притащив ящик с тремя такими двуслойными пузырчатыми пакетами. Раньше здесь все было отведено под здоровенный спортивный комплекс и из его наследия осталось удивительно много — включая пакеты для компрессов, массажные столы, машины, все еще делающие лед и многое другое, что прежде требовалось для восстановления спортсменов.
Вопросы я себе задавал разные и сам же на них отвечал.
Почему у меня получилось уйти от первого и самого опасного удара в затылок — тут все понятно. Нападавшие не учли, что я терпила-профессионал и перворазрядник в дисциплине «хныкающий мальчик для битья». Я еще со школы узнал, что такое беспричинная «темная» от «любимых» одноклассников. Половую тряпку на голову, несколько быстрых ударов, после чего все разбегаются, я стягиваю мокрую ткань с зареванного лица, а вокруг никого — все сидят за партами и невинно улыбаются. Это повторялось раз за разом. Вскоре я уже перестал задаваться непонимающим вопросом «за что?», а чем старше мы становились, тем более частые и сильные удары я получал. Амадей Амос — ваша любимая отдушина от тяжелых школьных будней. Победить я не мог, да и боялся кого-то тронуть. Поэтому научился избегать подобных ситуаций — двигался только вдоль стен и постоянно оглядывался, старался быть рядом с учителями, не приближался к группам обидчиков, не ходил в туалет и терпел, а если все же попадался, то предпочитал сразу закрыть голову руками и упасть на пол — я рано понял, что одноклассники кулаками бить били, затрещины давали, щипали, а вот пинать ногами лежащего избегали. Был у них такой кодекс чести истинно крутых пацанов — лежачего не бить. Вот и в этот раз рефлекс сработал сам собой. Накинули на голову тряпку — я упал. Все на автомате. И бьющий меня в затылок мужик просто не успел — цель ушла вниз и его кулак просто скользнул по голове. В результате я не отключился, смог выхватить отвертку и благодаря этому кое-как отмахался.
Да…
Вот только за отвертку я схватился зря. Вернее — зря ударил ей. Тут я тоже действовал на рефлексах, поэтому бил с силой, нанеся бездумно сразу два ранения противникам, а третью рану — щека «бордового» — нанес уже вполне осознанно, стараясь нанести максимально сильный урон. И получись у меня — мог бы и убить. Я ведь целил в глаз, но мужик отпрянул и это его спасло.
И каков итог? А он плачевен. Самоконтроль отсутствовал полностью. И нанеси я тому сурверу серьезную рану или убей — это сразу посчитается как превышение самообороны и меня бы ждала тюрьма. И хрен бы я кому что доказал.
Вывод? В следующий раз действовать обдуманней и постараться найти дополнительное оружие для самообороны. Что-нибудь менее «тяжелое» чем отвертка с подточенным жалом.
Может тоже завести себе стальные когти-медиаторы как тот парень агрессор на чью челюсть я приземлился?
Я приглушенно засмеялся и тут же осекся, когда разбитый нос пронзил укол боли. С носом повезло — не сломан. Небольшое кровотечение уже прекратилось, а ледяной компресс должен предотвратить самые серьезные последствия. Одно плохо — не знаю получится ли в ближайшие дни глубоко нырять в резервные цистерны. Я заинтересовался этим вплотную, кое-что прочитал, узнал о навыке продувки и сброса давления на барабанные перепонки, но вряд ли получится это сделать с забитым кровяными сгустками отекшим носом. Но проверить все равно проверю, как только представится такая возможность.