Запертый
Шрифт:
В помещении примерно четыре на пять метров имелась пара застекленных витрин. Стены увешаны старыми рисованными постерами, на которых счастливые сурверы сверкают улыбками, разглядывая свои новенькие сурвпады. Отыскав взглядом скучающего за небольшой конторкой продавца, я глянул и на потолок, откуда на меня уставилась камера наблюдения с красным огоньком. Не факт, что именно эта камера рабочая, но факт, что тут точно установлено видеонаблюдение. Все же это Денвер.
— Добрый день — длинноволосый мужик с эспаньолкой и выделяющимся на лице длинным мясистым носом с неохотой оторвался от своего безделья —
Его стандартные короткие фразы, скучающая интонация и тусклый взгляд однозначно заявляли, что во мне он видит не клиента, а очередного любопытствующего, что простоит у витрины час, но так ничего и не купит. Поэтому продавец и не пытался притворяться любезным. Но мне его любезность и не требовалась.
— Подержанный сурвпад — произнес я — Очень желательно, чтобы производителем был Россогор. Средний размер экрана, пластиковый корпус повышенной прочности, память не меньше пары гигабайт и с уже загруженной основной подборкой рекомендованных книг. Операционная система РСГР-7.2. Только она. Которая с красной пятилучевой звездой.
Продавцу потребовалось секунд десять, что отойти от легкого шока. Придав своей полумертвой улыбке чуть больше яркости, он поднялся с продавленного сиденья:
— Уверяю вас, сурвер, что мы обязательно найдем что-то подходящее для твердо настроенного покупателя. Если не найдется сразу — сделаем запрос на главный склад и…
— Не грузи меня — вежливо попросил я — Просто дай то, что я описал. Оно у тебя есть. Ты знаешь. Я знаю.
Осекшийся мужик недовольно поджал губы, хотел что-то сказать, но вгляделся в мое местами посинелое, а местами залепленное пластырями небритое лицо, глянул на мои испещренные ссадинами и теми же пластырями ладони и коротко кивнул. Упав обратно на сиденье, он запустил руку внутрь конторки, украшенной настоящим и вполне работающим ноутбуком. Порывшись во внутреннем отделении, он вытащил несколько коробочек, отодвинул локтем мешающий ноутбук и выложил их в ряд, сразу принявшись доставить из них содержимое. При этом он сухо и деловито перечислял:
— Модель УльтраСурв-5. Название крутое и больше ничего крутого в этой модели нет. Экран тусклый, электроника не родная и слабая. Цена семьдесят пять динеро — его руки сдвинулись на шаг дальше — Блэкаут-А. Модель в два раза покруче чем Ультра и по той же цене.
— Почему так дешево?
— Потому что серьезно битая. Корпус заменили, внутри все подпаяли, кое-что заменили, но…
— Не надо.
— Но все равно лучше, чем Ультра.
— Понял. Дальше.
— Пион-17. Родная модель Россогора. Модель женская, потому и цветочное название. Но если ты в курсе, то Россогор вообще любил всему подряд растительные имена давать. Вспомнить хотя бы Шиповник-2К… слышал?
— Слышал. Опасная штука.
— Во-во. Цена Пиона — сто тридцать динеро. Корпус персикового цвета, экран яркий, мощность стандартная. Твоя девушка будет рада.
— У меня нет девушки.
— Персиковый корпус можно прикрыть дополнительным чехлом другого цвета.
— А что там дальше лежит?
— СДТ-М. Бюджетная россогоровская модель для студентов. Памяти чуть больше трех гигабайт, экран средний, но не слишком яркий, батарея плохонькая. Из плюсов вижу только хорошо защищенный экран. Ну и водонепроницаемость действительно есть, а не
— Я возьму СДТ. За семьдесят динеро.
— Ты ошибся в десятку. Цена восемьдесят. И в Денвере не торгуются.
— Торгуются — возразил я — Все знают, что тут торгуются. Хочу СДТ за семьдесят динеро. Если договоримся на эту цену, то может еще возьму самый дешевый повербанк.
— Хм… — еще раз взглянув в мое вспухшее лицо, продавец поинтересовался — А где тебя так?
— В разных местах — ответил я чистую правду — Драки… и прочее.
— А… — он как-то сразу потерял интерес — Я-то думал ты из тех выживших чистильщиков, что наткнулись на какого-то мутанта в нижних путеводах… Такому я бы сразу скидку дал.
— Не — криво улыбнулся я — Меня там точно не было. Семьдесят?
— Семьдесят пять. Я ведь не свой товар продаю. Но повербанк предложу реально нормальный и не паянный. Как тебе такой расклад?
— Договорились.
— Договорились — кивнул и мужик, расцветая в настоящей улыбке — А почему именно Россогор? Есть модели и посолидней…
— Мне нравится Россогор — ответил я, доставая из кармана монеты и начиная пересчитывать.
— Из-за красной звезды на корпусе?
— И это тоже. Он уже заряжен?
— Половинную зарядку поддерживаем.
— Хорошо — кивнул я, опуская на конторку последнюю стопку монет и подхватывай устройство.
Увидев деньги, продавец возражать не стал и сурвпад с мягким щелчком закрылся на моем левом предплечье. Вот так… теперь я прямо похож на тех улыбающихся сурверов на старых постерах. И да — я тоже улыбаюсь и прямо широко.
— Повербанк — произнес я, сгорая от желания поскорее свалить отсюда и заняться изучением новой покупки — Покажи.
— Ты всегда такой жесткий и быстрый? Обычно люди тут по пять часов проводят…
— Жесткий и быстрый? К сожалению не всегда… а россогоровские модели есть?…
Следующие десять дней я не запомнил.
Не потому, что был в пьяном угаре и не потому, что как нырнул в электронное устройство с головой.
Хотя я все же нырнул, да. Нырял по вечерам и нырял надолго. Но только по вечерам.
А прошедшие дни я не запомнил по той простой причине, что все они были абсолютно одинаковы. Сам собой установившийся железный распорядок если и менялся, то максимум на полчаса туда или обратно.
Мое ежедневное расписание выглядело крайне странно для любого нормального человека.
Подъем в семь-восемь утра — по состоянию и желанию спать, а в сне я себя не ограничивал. За пробуждением следовал легкий завтрак с обильным питьем. Ел я прямо в комнате, выскребая ложкой паштеты из банок и хрустя печеньем.
После этого я отправлялся на пробежку, благо идти было недалеко — вышел за дверь, и ты уже на беговой дорожке Манежа. Наматывая круг за кругом, я много думал — о том, что было прочитано вчера. Когда тело отказывалось бежать, я переходил на шаг, покупал пару бутылок воды с прилавка Канны, порой прихватывая там же пару бутеров с паштетом и делал еще несколько кругов, продолжая думать все о том же и машинально жуя на ходу. Всего я проводил на Манеже от четырех до пяти часов, хотя большую часть этого времени я шагал, а не бежал.