Записки Черного Властелина

Дихнов Александр

М-да. Неуютно как-то. А ведь чудненько все смотрелось. По всему миру уже мордобой начался, скоро совсем передерутся, а с нами при этом воевать-то никто не будет. Удобно. Только и надо, что подождать немного, грохнуть Лорда-Протектора, может, еще кого, кто выскочит высоко, а потом спокойно отъедать все эти дурацкие страны по одной. Толковый план, и исполняется хорошо. Но вот большая буза с героем тут ни к чему. Совершенно не нужна. И зря, похоже, я в нее не верил. Зря на это дело хвост положил…

Хотя чего с собой лукавить? Совсем-то я не клал, разве что самый кончик. Зачем? Наш девиз – всему можно найти полезное применение, а тут вообще такие возможности открывались!.. И тоже ведь считал, что толково

придумал, да? А что? Из кучки деревенских засранцев столько пользы можно извлечь. Бьорна Скитальца – почитай, главного противника – они от по-настоящему важных дел полностью отвлекли на себя. Агенор на них силы и время тратит – пусть не столько, но уже неплохо. Нам, конечно, тоже в стороне оставаться негоже, не поймут. И не надо, главное. Наоборот, мы лучшие силы на героев кинем – Нимрааз, правая рука Черного, моща! А что он мне своей образиной все глаза обмозолил, и я давно гадал, куда б падлу отправить, чтоб и при деле был, и провалить его мог при случае, так про это вряд ли кто догадывается.

И надо быть справедливым – Нимрааз, как и планировалось, дело провалил, но это в порядке вещей, а ошибся-то я сам – дескать, окромя пользы никакого вреда от олухов с волшебником не будет. Ан нет. Вчера олухи свалили от Нимрааза, толком того и не заметив, сегодня двух мантикор замочили, завтра невзначай до Меча доберутся, а послезавтра, глядишь, и по мою душу пожалуют…

Ладно, признаю, загнул. Все-таки они малолетние олухи, до Меча им далеко, и вообще – драконы никого не боятся. Однако шутки в сторону, надо их… как это Черный говаривал?.. Ноу?.. нев?.. ней?.. Точно, нейтрализовать. Нейтрализовать их всех к такой-то матери!

Вопрос: как лучше это сделать? А для начала – где? Гоблину ясно, что не здесь, не в лесах. Тут, кроме волшебника, есть еще и ведьма, а с ней связываться не стоит. Значит, накрывать их придется там, куда они отсюда направятся… Здорово, да? Жемчужина, а не мысль! И куда же они направятся? В их распоряжении всего-то целый мир, и одно мешающее обстоятельство – пешком по нему не особо походишь.

Применим самый надежный способ проникнуть в планы врага: поставим себя на его место и подумаем. Не очень, правда, понятно о чем. По виду, возможностей к быстрому передвижению у Бьорна нет никаких. А пешком… Пешком он просто никуда не пойдет, бессмысленно. Может ли он тогда засесть в этом медвежьем углу и заняться… Чем? Да чем угодно – героя определять, олухов воспитывать, с ведьмой шашни крутить. Ну, может, как сказал бы Черный, в теории. А вообще-то Скиталец однозначно не болван и должен понимать, что выход из затыка искать придется. Не сейчас, так потом, и какая, в сущности, разница?.. Что-то ерунда получается. Либо Бьорн окажется поумнее нашего, либо можно все-таки… того этого… хвост на них положить, ибо просидят они тут до морковкина заговения!..

Хм. Спокойно, Рандорф, не отвлекайся и подумай, что бы ты сделал, действительно оказавшись на месте Бьорна? Просто взял бы да улетел из этих лесов, не так ли? А Скиталец с крыльями и со всем молодняком на закорках, это как, не смешно?.. Не очень, на самом-то деле. Раз можно только улететь, значит, он и улетит, будь спокоен. А на каких крыльях – не наша забота, пусть сам придумывает. Беда в том, что если так, то мы сгоняли кружок за собственной тенью, ибо тогда в распоряжении волшебника и впрямь окажется целый мир, без всяких оговорок.

Да уж, еще в одном прав был Черный – легко не будет. Но ничего. Смотри на это лучше, как на повод показать, что ты умеешь не только трепаться о том, кто самый мудрый дракон в мире. И не надо жаловаться, что зрителей-де нет…

Итак, ты снова Бьорн Скиталец, и в голове у тебя… Что, если одним словом? Правильно, мешанина. Ты не знаешь, кто из твоих герой, и не понимаешь толком, что происходит, хотя не можешь не догадываться:

путем все не идет. А уж если ты с ведьмой станешь разговаривать, то наверняка наплетет она такого, после чего исчезнут последние остатки уверенности в чем-либо. При этом, заметь, мужик ты осторожный, ответственный, к риску и неожиданным коленцам не склонный. Каким было бы тогда твое самое естественное желание? Или, скажем по-другому, где бы ты хотел оказаться? Очевидно там, где можно собрать побольше сведений, получить хороший совет, заручиться поддержкой и, главное, чувствовать себя в безопасности. Сложно, но выполнимо, поскольку Бьорну такие места известны. Мне тоже, и в связи с этим появляются две новости. Плохая: подходящих мест несколько. Хорошая: мне в отличие от Бьорна не надо выбирать определенное. Достаточно того, что все они находятся на западе, и чтобы попасть туда, Бьорну придется перевалить через горы.

Ну вот, вроде все и ясно. Скверно лишь, что опять будем Нимрааза задействовать, но не самому же вонючих гоблинов строить прикажете…"

* * *

Тем, что с таким блеском удалось дракону Рандорфу, Бьорн сумел заняться только спустя несколько часов, уже глубокой ночью. Выйдя на крыльцо домика ведьмы, он дышал прохладным воздухом и успешно побеждал усталость, дабы сконцентрироваться и решить наконец, что ж ему сделать на своем собственном месте. Никаких принципиально новых ключей к пониманию ситуации волшебнику не дали, хотя какие-то ответы он, конечно, получил. К примеру, понаблюдав за работой Элинор по излечению Джерри (а оно стоило им обоим много времени и труда), Бьорн убедился, что ведьма тяготеет к противоположной стороне в извечном конфликте. Косвенно это подтверждал и тот факт, что волколаки, с темнотой вновь обозначившие свое присутствие в непосредственной близости, внезапно убрались обратно в глубь леса. Бьорн не уловил момент, когда и как Элинор отдала им приказ, но готов был побиться об заклад, что именно это она и сделала.

Впрочем, симпатии ведьмы уже большого значения не имели. Джерри теперь здоров, сделала она это честно и весьма искусно, а в дальнейшем, как полагал Бьорн, их дороги вряд ли пересекутся. Единственное, с чем он долго не мог определиться: не попытаться ли вызвать Элинор на откровенный разговор с целью что-нибудь разузнать, но в итоге отказался от данного намерения. И вовсе не из-за приверженности той к Добру или Злу, а исходя из простого логического соображения, что раз уж на информацию, полученную от ведьм, стопроцентно полагаться нельзя, так к чему плодить сомнения, которых и без того предостаточно?

И как раз в тот момент, когда старый маг утвердился в своем мнении, события, не спросив его дозволения, двинулись по иному руслу. Точнее даже, спросить-то его спросили, но альтернативы не предоставили.

– Не помешаю ли я твоим раздумьям, волшебник? – Услышал Бьорн вместе с мягким шелестом открывающейся двери, и хотя подумал: «Еще как помешаешь!», вслух этого не сказал. Вышло бы настолько невежливо, что граничило бы с неприличием. И к тому же, какими трезвыми суждениями себя не урезонивай, в каждом из нас живет неистребимое, иррациональное желание проникнуть в самую великую тайну сущего, коротко формулируемую: «Ну, и что дальше будет?..»

Тем не менее Бьорн выбрал своеобразную форму ответа, оставлявшую теоретическую возможность того, что разговор не получится:

– Я внимательно слушаю тебя, ведьма.

Элинор вышла на крыльцо, прикрыв за собой дверь, встала рядом с ним, с минуту помолчала, а потом выступила предельно ясно:

– Давай сразу решим: мы будем ругаться или разговаривать. Если первое, то я уйду, и ты сможешь заняться своими трудностями в одиночестве.

– А если второе, то мы займемся ими вместе, и их станет гораздо больше, – подхватил Бьорн, но ведьма его утешила: