Записки из Чистилища
Шрифт:
Накладывала сей немудрённый макияж и выходила в ночь… Там, чуть подальше от корпусов общаг, густые заросли кустарника почти с меня ростом были. А в соседней общаге жили взрослые мужики: слесари, плотники… моим-то деткам они сто лет не были нужны… Впрочем, как и детки мужикам: ещё срок за несовершеннолетних получишь… А мы – как кошки мартовские – на случку…
Но однажды меня едва не выследила одна из «комячек» – наиболее боевая… Но мне удалось запутать следы в зарослях, притаиться на время, а затем дальше продолжить свой путь к заветному призу. На сей раз это был плотник.
А
Слышу голос всё той же активной «комячки»:
– Лёль, он в другую сторону открывается!!
Бесполезно… Крутила-крутила. Плюнула и улеглась спать, решив, что не обоссусь до утра.
Утром просыпаемся. Девки дверь открыли. И ночная «хохмячка» интересуется:
– Лё-ё-ё-ёль, а, Лё-ё-ёль… ты что, лунатик?
– Это ещё почему? – обиженно рыкнула я, вернувшись из туалета, наконец-то там облегчившись.
– Ну как – почему? – я тебе шумлю: крути в обратную сторону, а ты не слышишь, позабыла как замок открывается…
– Вообще ничего такого не было, – заявляю я.
– Это как это- не было? Мы видели.
И здесь я выдала:
– Я же не говорю, что вы по ночам по карнизам гуляете.
НЕМАЯ СЦЕНА…
Прошли пара дней. Нас переселили в другую… так и хотела сказать- ПАЛАТУ- комнату. Большую такую и светлую. Окно выходило на вход в общагу. рядом с которым была могила неизвестного советского лётчика, погибшего здесь ещё во время ВОВ… Да, забыла сказать: общаги – их 3 штуки на территории студгородка – все двухэтажки. Мы на втором этаже располагались.
Короче, въехали… И решили сделать небольшую перестановку. Сдвинули две кровати вместе – получился такой немаленький себе сексодром. А в головах поставили третью. На сдвинутых решили спать мы втроём: я и две подружки из Коми. Наша одиночка улеглась у нас в головах.
А был это канун 1 сентября… «Уж небо осенью дышало…» Но цвета оно было ещё пронзительной голубизны… Листва только-только собралась менять свой окрас… теплынь, красотень… Короче – кайф полный.
Приготовили на утро себе сумки с тетрадями и ручками и завалились якобы уже спать, но надо же перед сном поболтать-то… А то ведь дня-то явно на это не хватило… Слово за слово перешли на анекдоты… Травим по очереди. Хохот стоит гомерический. А если учесть, что комната пустая – эхом усиливается всё в разы.
Звучит очередной анекдот про Бабу Ягу… Не помню содержания, но хорошо запомнилось, что заканчивался он упоминанием курьих ножек… Что нам показалось в этом смешного – понятия не имею, но смеялись мы долго. Да ещё «головная» наша бросила эдак начальственно: «Будут вам гусиные лапки, только давайте спать,
Это оказалось последней каплей… У меня началась форменная истерика… Я бы рада была остановиться, да они-то не утихают… А я уже закатилась… всё… в голове шум и звёзды… Дальше уже ничего не помню… Когда в себя меня всё-таки привели, сказали, что я перекатилась на ту соседку, что слева от меня лежала и начала её душить… По-видимому, имитировала добрую бабушку ягушку… И всё это – не прекращая хохотать…
Одним словом… На следующий день сразу по возвращению с занятий мои мадамы пошли к коменданту общежития и уломали её пересилить их в другую, угловую. комнату… Меня оставили в этой одну до приезда девчонок со старшего, третьего курса.
Всю неделю мне даже это нравилось. Никто не указывает в какую сторону крутить замки, никто не следит куда и с кем я ухожу до самого отбоя (отбой у нас в 22-00 тоже был, как и здесь. И после отбоя общага закрывалась на ключ. Все опоздавшие обязаны были писать объяснительные. Поэтому проще было вообще не приходить до утра.).
А в пятницу, зайдя после занятий в магазин, и купив там симпатичненький такой арбузик, я принесла его в свою комнату, поставила в тарелке на стол, стоявший в самом её центре, прилегла на кровать… А после… решила устроить себе весёлый уик-энд.
Не оповестив никого – я же была на всех обижена, позабыв закрыть дверь в комнату, я вышла из общаги и отправилась на остановку… дождалась автобуса… доехала до автостанции… Купила билет на последний рейс в соседнюю деревушку, которая располагалась уже в соседней области.
При посадке оказалось, что из пассажиров – я – одна. Но меня это ничуть не смутило. Зашла, отдала билет и уселась на самое переднее место. За всю дорогу до места назначения в салон вошли три человека. Двое вышли на предпоследней остановке. Один – крупный такой дядька, чем-то смахивающий на брата – партизана – на конечной.
Я тоже вышла с ним… Уже почти ночь… Холодает… К самой остановке подступает граница леса… опушка уже не просматривается в тени сосен. Дядька так плотоядно на меня посмотрел… едва не облизнулся смачно и спрашивает:
– Не боишься одна-то идти? А то давай- провожу…
Я замялась, напряглась… весь мой пыл и азарт пропали…
– Н-н-не-е-е… спасибо… не нужно. Я как-нибудь сама.
– Ну смотри… Ты это… заходи если что… Я здесь постоянно бываю… в леску…
Я пулей кинулась в кассу. Благо, она ещё не успела закрыться. И купила билет на обратный рейс. До отправления у меня было ещё немного времени. А есть захотелось уже жутко.
Тем более, что «лесной человек», как я про себя окрестила приветливого доброжелателя, внушил мне безотчётный страх, который ещё усилил голод. Хотя я даже самой себе не призналась бы в том, что была напугана и была хоть пешком в ночи топать, лишь бы убраться подальше от этой деревеньки, её лесочка и полубезумного егеря заодно. Смотрю: на автостанции буфет работает. Ура! Что-что, а кошелёк с наличкой я не позабыла с собой прихватить.