Записки кельды
Шрифт:
Муж вздохнул, и брови у него стали домиком:
— А этих детей обязательно с собой тащить?
— Обязательно! Пущай приучаются. Я их сейчас подзаряжу, побегут за тобой как заводные.
— А с этими уродами что думаешь?
— Этому говорливому сломай ноги. А второму ещё и руки в придачу. И пошли к дороге, нехрен их слушать.
— Бросить их хочешь?
— Наоборот, милый! Я хочу завтра вернуться. И хочу, чтобы они об этом пожалели.
Мы объявили всем цену виры, привели приговор в исполнение и велели эльфам быстро собирать свои вещички.
08. ДОЛГИ
СПАСАТЕЛИ — ВПЕРЁД!
А потом мы вышли к дороге, где наша бабушка приготовила целый казан вкуснющего плова, и накормили всю нашу разношёрстную компанию, налили девочкам (и даже Алёнке, которая сильно прониклась ситуацией) по стакану наливки и уложили спать в наспех расставленной палатке. Волосы, кстати, у Маши оказались не белые, а нежно-голубые.
Да, кто не хотел спать добровольно, тот уснул принудительно, ибо сон — лучшее лекарство, особенно в случае психологических травм.
А я подкачала мальчишек и отправила их с Вовой и Мишкой искать ещё одних пострадавших. Думаю, что заряженные мной добегут они за час-полтора (вместе со всеми поисками) и при удачном раскладе может даже вернутся засветло — времени всего-то полвторого дня (а кажется прямо вечность прошла, да?).
Читерство, конечно, с этой энергетической подкачкой. И, наверное, постоянно так делать не стоит. Хотя, с другой стороны — почему бы и нет? Никто не говорил, что это вредно или там по идеологическим соображениям запрещено.
Пока мужиков не было, я рассказала маме, что случилось.
— Так это, наверное, те бандиты, которые в Якутии сбежали! — вскинулась она, — по телевизору передавали дней пять назад!
— Ну вот, мы-то телевизор вообще не смотрим. А даже если смотрели бы — мне в последние дни вообще не до телевизора было.
— Оля! Там такие рожи — показывали их! Они же охрану перебили, нескольких человек, и с их оружием сбежали.
— Мама, что ты меня пугаешь-то? Я на них насмотрелась уже. А калаши их так и так здесь не работают…
В общем, в итоге мы решили, что нам тоже нужно успокоительное средство в виде ягодной наливки и даже успели поставить маленькую палаточку и немного придремать к тому моменту, как наши рейнджеры вернулись. Разбудил меня вразнобойный звон колокольчиков и недовольное ворчание и возня лежащего в ногах Акташа.
Солнце клонилось к закату, хотя сумерки ещё не спустились и вечер был по-летнему светлым.
Я выскочила из палатки и увидела медленно выходящее из леса… стадо?
— Мама! — Мишкин голос из-за плеча заставил меня подпрыгнуть. Что-то меня сегодня часто застают врасплох, так-так… — Дядя Вова велел нам вперёд идти, там он для телеги дорогу расчистит и будет.
— Мужик где? Живой?
— М-м-м… — вот дурацкая привычка, надеюсь, он от неё избавится! — Он живой. Живой! — фирменный подсогнутый указательный палец вверх, ну как же без этого, — Но только он без сознания.
Ну, кто бы сомневался, с такой дырой в башке.
— Где? Ну?
— Там! — Мишка ткнул пальцем, — Мы там на траве положили, на ровное.
И я опять побежала.
СТЕПАН
Мужик… ну что сказать — мужик да мужик. Возраста неопределённого (мы
Второй раз описывать — смысла не вижу. Всё было почти как с белобрысой Машей. По ходу дела, реально один и тот же урод им бошки проломил. Результат у меня тоже получился одинаковый. Я молодец.
Мужик открыл глаза.
— Здравствуйте, барышня! — ничё так начало.
— Здоровей видали. Как звать-величать?
— Степан Петрович.
— Ну-ну… ты себя в зеркало-то видел, Петрович? С какого года-то?
— С тридцать второго… — Серьёзно! Степан Петрович взял протянутое мной зеркальце и поражённо крякнул — (дальше было несколько фольклорных оборотов, выражающих искреннее восхищение происходящим).
— Придётся, Степан Петрович, заново учиться Стёпой быть.
— Да, дела-а-а…
— Ну, Степан, рассказывай.
Рассказ был немудрящий. Прожив всю жизнь в деревне, женился Степан Петрович поздно, ну, как поздно — был перед этим ещё брак, но детей не получилось. Жена помаялась по лечебницам да и ушла, сказали — несовместимость, Стёпа её не осуждал: дети — это святое. Валюша появилась в его жизни, когда Степану стукнуло сорок пять. Ей было всего-то двадцать восемь, девчонка. Однако же, поженились и жили счастливо. Через пару лет родили сына. Сын выучился на врача, уехал в город. Жену в дом привёл тоже докторшу, шибко умная была. Обязательно хотела кандидатскую защитить до того, как детей родит — потом, говорила, не до того будет. Так и получилось, что внуков Степан Петрович дождался чуть не к восьмидесяти годам. Зато друг за дружкой — троих! А потом сын с невесткой поехали на какой-то международный симпозиум и… Авиакатастрофы в наше время — не такая уж большая редкость. Вот и остались Степан да Валентина с тремя внуками на руках: Ангелине старшей тогда было восемь, Серёжке шесть и Дёмушке четыре. Три года уж тому…
— Сердце последнее время сильно пошаливать стало. Да и Валюшка на ноги жаловалась. Так что мы, как услышали про эти порталы — сразу наладились. Боялись сильно, что не успеем внуков поднять. А в детском доме — не хочу, чтобы мои дети жили. Кто же знал, что такие твари нам повстречаются. Счастье ещё, что Валюша с детьми в лес пошли. Черемшу хотели посмотреть… — У Петровича на скулах заиграли желваки.
— Так, Стёпа. Ты это брось. Взяли мы твоих тварей за жабры, — Степан впился в меня глазами, — Да-да, будет ещё возможность посмотреть.
— Де-е-е-е-да-а-а-а! — от леса в нашу сторону нёсся мальчишка. Он был похож на маленькую взъерошенную пулю. Следом за ним бежал второй, чуть постарше, и тоненькая рыжая девочка, рядом, явно охраняя, — две овчарки, а за ними — девушка с выбивающимися из узла на затылке медно-рыжими волосами.
Пацан добежал и врезался в деда, обхватив его колени, и запрокинул голову, чтобы заглянуть в лицо:
— Деда, а это правда ты?
Следом добежали старшие внуки и жена, повисшая на шее у мужа, причитая: