Записки колдуна
Шрифт:
Я совершенно позабыл о защите от магии, осознание пришло с напряжением в затылке, что сейчас мне уже не выпутаться. Кот летел от руки мага точно в меня. Перед моим лицом он растворился в воздухе, я резко обернулся и увидел, что Маэль лежит пластом на земле, а ее посох валяется у моих ног. Моя девочка из последних сил кинула его, чтобы не дать умереть мне.
Только я хотел напасть на ошарашенного мага, как тот упал бесформенным мешком на землю. Из-за его спины на меня смотрел Урелий, вышедший из палатки.
— Я пытался их удержать от этой затеи, но они меня не послушали, — сказал Урелий, рядом с которым
— Что с ней? Ей можно помочь? — спросил я, прислонясь к лицу потерявшей сознание Маэль.
— Я…кх-прохрипел Урелий.
— Умри, предатель, — прокричал Харох, вонзив в спину мага меч, тот замертво упал, а Харох стал надвигаться на меня.
Он был уже на расстоянии удара, я выжидал, а когда он опустил меч мне на голову, то блокировал атаку своим клинком, параллельно шепча: «игнис, игнис, игнис» и отправляя шар прямо в грудь стражника. Он вскрикнул и упал безжизненным телом наземь. Никого из эльфов не осталось в живых, лишь одна эльфийка находилась на грани жизни и смерти.
— Маэль, Маэль, пожалуйста, очнись, — молил я, тряся ее за плечи, — пожалуйста, — выкрикивал я. Слезы потекли по щекам и капали на ее лицо, стекая дальше к земле. Ее желтые глаза были потухшими, а лицо не выражало никаких эмоций. — Нет, так не должно быть, пожалуйста, Маэль. Я люблю тебя, — бился я в отчаянии. Я слушал мерное биение ее сердца, с замиранием и страхом, что оно вот-вот остановится, и тогда я навсегда потеряю ее.
Вот я глупец, подумалось мне: у них наверняка есть противоядие, и я побежал к трупу Гилхи. В его одеждах не было карманов. Подсумка или мешочка тоже не было ни рядом, ни на нем, тогда я бросился к лежащему рядом Молге — у того тем более ничего не было, ведь он маг. Это был конец, она вот-вот умрет. Уже на автомате я бросился осматривать труп других стражников, но не испытывал надежды на успех: у них также не оказалось ничего, кроме оружия.
— Эрик, — вырвал меня из ужасающих мыслей знакомый голос, — Что тут случилось? Что с тобой и почему ты не отвечал мне?
Я поднял голову на говорившего и увидел высокого человека с мудрыми и добрыми глазами, довольно старческим лицом, хотя еще и полным сил: он был худ, с длинной острой бородой, и длинными черными волосами. На поясе у него висел небольшой топор. Одежда у него была серая, без излишеств: рубаха, штаны и сандалии, за спиной плащ в полный рост черного цвета.
— Бенедикт? — спросил я.
— Ты не узнаешь меня, мальчик мой? — ответил он вопросом на вопрос. — Что с тобой случилось?
— Я ничего не помню, но это неважно — она отравлена, — с отчаянием и надеждой обратился я к нему, бросаясь обратно к телу Маэль, — помоги ей, умоляю, — слезы текли у меня из глаз, не останавливаясь, — она умирает.
— Ты сам ей можешь помочь, — проговорил он покровительственно бархатистым голосом, — твой экстренный мешочек при тебе, как я вижу. Достань из него пузырек с жидкостью. — Я вынул пузырек. — О, я вижу, ты ее отпил, — теперь надейся, что оставшейся микстуры хватит, и она сработает. Тебе придется сделать выбор: или ты спасешь ее, или используешь, чтобы вернуть память, — сказал он. Я, не задумываясь, открыл пузырек и поднес ко рту Маэль.
— Стой, — вскричал Бенедикт, но я продолжил с непоколебимой уверенностью. — Сначала надо было
Маэль едва держалась. Я опустил голову ей на грудь и сомкнул руки у нее за спиной. Ее обмякшее тело не шелохнулось, ни один мускул не дрогнул. Над головой полыхнуло яркое зеленое пламя, отбросившее тень на землю, похожую на ангела, а затем чья-то грубая рука схватила меня за плечо и с силой оттолкнула в сторону. Бенедикт влил в рот умирающей Маэль точно такой же пузырек с голубоватой жидкостью. Я кинулся на шею старцу, чувство благодарности переполняло меня.
— Спасибо, спасибо тебе, ты спас ей жизнь.
— Подожди, — отстранился он. — Ничего не произошло.
Я посмотрел на тело своей подруги, которое лежало без движения, без дыхания.
— Слишком поздно, мальчик мой, — голосом полным сочувствия произнес он.
— Не-е-ет, — от отчаяния хотелось выть. Я упал на колени и обхватил Маэль за плечи и еле слышно сказал: нет, пожалуйста, Маэль, очнись же.
— Мне жаль, — Бенедикт похлопал меня по лопатке.
— Почему не сработало? — Вскричал я, отбрасывая руку старика, — почему она умирает?
— Не все подвластно нашим желаниям, — спокойно ответил он.
— Если бы ты сразу дал ей свой пузырек, она бы выжила, ты опоздал! — Ярость охватывала мой разум, а тело было словно охвачено пламенем. Праведным благодатным огнем ярости, который я метнул в этого неизвестно откуда взявшегося старца. — Ты убил ее, ты дал ей умереть. — Я метал в него огненные шары один за другим, но он легко парировал мою магию.
— Успокойся, Эрик! Возьми себя в руки.
— Я устал держать себя в руках, все равно все выскальзывает и разбивается о землю, — я подбирался все ближе и ближе с каждым шаром, пока не оказался на расстоянии прыжка до него. Я выхватил клинок и бросился вперед, целясь точно в живот незнакомцу.
Для старика он неожиданно легко отвел удар и оказался на недосягаемом расстоянии.
— Разве ты не видишь? Я не враг тебе, остынь, Эрик.
Но его уговоры не действовали на меня, я их попросту не слышал, ибо глухая ярость стучала в моих висках. Я кинулся на него повторно, без прелюдий.
— Ты не оставил мне выбора, мальчик мой, — сказал старик и растворился в воздухе за секунду до удара. Отличный трюк, но я уже сталкивался с этим. Я обернулся в поисках его, но ноги предательски подкосились и я упал на колени, затем перевернулся на спину и последнее, что я увидел — взвесь переливающейся пыли, медленно опускающуюся на землю.
Я с трудом разлепил глаза. Руки онемели, но я заметил, что лежу на боку, а они уходят мне за спину. Я попробовал пошевелиться, но руки не чувствовались. Лишь с помощью ног удалось принять вертикальное положение.
— Пришлось связать тебя, Эрик, сам понимаешь.
Ярость ушла, оставив за собой выжженный след отчаяния и тоски.
— Я должен был быть на ее месте. — Слезы высохли, оставив жуткую резь в глазах.
— Не думаю, что это понравилось бы мне, — нежнейший голос Маэль, словно ведро холодной воды, вернул мне бодрость. Сердце наполнилось свежим ветерком, приятно треплющем волосы на берегу небольшой речки в залитой солнцем долине, не оставив и следа от уныния.