Записки колдуна
Шрифт:
— Ясно, мне кажется, что вроде бы и нет причин доверять этим рассказам, но многие из Разумных верят, — пояснила Маэль.
— Это нормально, также как и сомневаться тоже, — ответил он.
— Бенедикт, — прервал я их диалог, — почему тогда старика этого не остановить? — спросил я, но понял, что сглупил. Бенедикт посмотрел на меня с таким выражением, что я удостоверился в этом.
— Мы бы и хотели этого, но не имеем понятия, как это сделать, — все-таки сказал он, — мы стараемся придумывать способ, как его отследить и поймать, но безуспешно.
— Так, так, так. Все эти объяснения изрядно
— Ну-ну, барышня, — покачал головой маг, — если есть какие-то существенные вопросы, то решать их лучше здесь, чтобы не тратить драгоценные минуты в нашем мире.
— Ладно, хорошо, — взмахнула руками Маэль, — но каждая минута промедления даже тут может стоить целого города.
— У тебя еще есть, что спросить? — обратился ко мне Бенедикт.
— Да много всего, я так долго искал ответы, но Маэль права — надобность в этих вопросах отпадет, как только я выпью зелье.
— Наконец зерно разума проклюнулось.
— Вокруг одни шутники, — иронично сказал и махнул руками я.
— Ладно, сними свое заклинание на язык и слушай слово на перемещение между мирами.
Я сделал, как он сказал и услышал, что он сделал то же самое.
— Это слово «остиум», — сказал он, — и запомни важную вещь: после того, как ты произнесешь это заклинание, тебя затянет в междумирье — там тьма и ничего больше, нет ориентиров. Это место между реальностями и тебе представится возможность войти в любой из существующих миров. Учить тебя заново науки путешествий по мирам времени нет, а один ты заблудишь с вероятностью миллион к одному, то есть точно. Нам надо войти в междумирье одновременно и дальше ты должен связаться со мной телепатией. То место имеет иную природу само по себе, телепатией мы сможем объединиться, и я вытащу тебя в нужный мир, ты меня понял?
— Как там будет? — недоуменно спросил я.
— Словно в стене между комнатами, не бери в голову, это разделитель реальностей.
— Но как мы будем там передвигаться, дышать и так далее?
— Я же сказал, не бери в голову, ты это все узнаешь потом. Ты понял мою инструкцию?
— Заходим одновременно, и я ищу тебя телепатически, ты меня хватаешь и вытягиваешь в нужную реальность, верно?
— Да, — сказал он, — готов?
— Подожди, — остановил его я, — лингуарум, лингуарум, лингуарум, — проскандировал я и обратился к Маэль, — меня может не быть с тобой месяцы, а может быть, я и вовсе не вернусь…
— Не драматизируй, просто вернись, пожалуйста.
— Я хочу сказать, что независимо ни от чего, ты лучшее, что было в моей жизни: в этой и в прошлой. Я люблю тебя. — Маэль улыбнулась и опустила голову, слеза радости стекла по щеке.
— Я тебя тоже, — шепнула она и поцеловала меня так крепко, как еще не делала этого прежде.
— Ты так уверенно говоришь, что она лучшее, что было… — начал Бенедикт, но я его перебил:
— Я в этом уверен, потому что теперь это так, — процедил я, желая, чтобы он не продолжал. Я испугался, что он расскажет чего-нибудь до того, как я смогу это объяснить.
— Ты не так понял, я и хотел сказать, что она
— Я готов, — улыбнувшись, сказал я.
— На счет три читаем заклинание, — сказал он, затем вдохнул и начал отсчет.
— Остиум, остиум, остиум, — сказали мы буква в букву, и я почувствовал, что меня куда-то затягивает, мир вокруг расплылся, и через две секунды вокруг не было ничего. Всюду тьма, непроглядная темень, я не чувствовал собственного тела и было какое-то тревожное чувство, будто меня кто-то схватит из темноты. Я взял себя в руки и успокоился: «Бенедикт, слышишь меня?». Ответа не последовало, и я не на шутку перепугался. Минута прошла в томительном выжидании: «Бенедикт»— повторил я и снова тишина. Страх уже начал заполнять каждую жилку моего организма, и я был готов лопнуть от напряжения. Вдруг что-то схватило меня во тьме и потащило куда-то, и тогда я поддался паники, и не слышал своих криков только потому, что здесь едва ли у звука была природа. Я пытался сопротивляться, но даже не знал как, ведь я по-прежнему не ощущал собственного тела. Спустя несколько минут бессмысленной борьбы, я вдруг ударился о стену, затем обрел способность видеть и осознал, что лежу на земле. Бенедикт стоял рядом со мной:
— Почему ты не ответил на мой зов, — спросил я.
— Я и не говорил, что отвечу тебе. Найти кого-то в междумирье — занятие не из простых, так что мне не следовало отвлекаться на посыл мыслей тебе.
— Ладно, у нас получилось? — спросил я.
— О да, — ответил он, — и, не смотря на твои попытки сопротивляться, я попал куда намеревался — прямо в замок магов дель-Монте.
— А есть замки не магов? — как-то машинально спросил я.
— Есть, — ответил он, — но ты узнаешь об этом не от меня, а от себя самого.
Я осмотрелся: мы находились во дворе какой-то каменной крепости, вокруг нас возвышались непреступные стены, а во дворе стояли домишки. Солнце светило низко, лишь чуть-чуть выглядывая из-за стен: «закат»— всплыло в голове описание этого явления. Или восход? Почему-то казалось, что для описания этого явления могло подойти оба понятия. Из большого дома перед нами вышел человек в синем балахоне, скрывавшем все его тело, включая руки. У него было гладкое волевое лицо молодого человека лет двадцати пяти. Он стремительным шагом приближался к нам, поочередно смотря то на меня, то на Бенедикта.
— Кром, — позвал его Бенедикт и помахал ему рукой.
— Бенедикт, Эрик. Рад, что вы в порядке, — улыбался маг, — слышал о переделки, в которую вы попали; начали подозревать, что мы лишились еще одного колдуна.
— Нет, — отмахнулся Бенедикт, — тогда все закончилось более или менее благополучно.
— Более или менее? — переспросил Кром, подозрительно поглядывая на меня.
— У него травма головы с потерей памяти, — сказал Бенедикт.
— Почему же ты не использовал экстренный мешочек? — обратился маг ко мне.