Записки морфа
Шрифт:
— Надоело, потому и лезу. И ворошу палкой муравейник, пусть они кидаются на палку и друг на друга.
— Они кинутся на нас, — сплюнув в угол тягучую слюну и почесав шею, сказал Ёж.
— Нет, — от ребят не ускользнула недобрая усмешка, коснувшаяся моих губ. Не знаю, что было написано у меня на лице, но Ёж и Светлана непроизвольно отступили на шаг назад. — Не успеют, — я предвкушающе улыбнулся.
— Ты безумец!
— Да ну?
— На нас спустят всех собак, но это так прикольно! — ухмыльнувшись, Ёж устало опустился на ковёр.
Я посмотрел на свою команду и последовал примеру Ежа, усевшись на пол. Народ ждал продолжения откровений. В зале собрались все члены племени, в углу на стуле
— Ребята, я понимаю, что это безумие, но поступить иначе не могу. Простите. Я должен их спасти.
— Не бери в голову, — отмахнулась Светлана, она подошла ко мне и клюнула губами в макушку. — Я тебя хорошо узнала и перестала бы уважать, веди ты себя по другому. Одна просьба, ладно? — я согласно кивнул. — Не заводи волынку про политику!
Ребята сдержанно рассмеялись. Состроив обиженную физиономию, я повернулся к Рыське. Девочка погладила по голове обиженного дяденьку. Показав обидчице язык (чем вызвал новый вал смешков), я выпалил.
— Света, нехорошо бить ниже пояса. Имея папу губернатора должен же я владеть представлением, откуда у этого дерьма, что творится в столице, растут ноги.
— И откуда? — спросил Ёж.
— Из задницы, чего вам не понятно? Ноги всех существ растут из тазовой области, правда у некоторых оттуда произрастают ещё и руки, но этот природный казус никакими мутациями не исправить.
— Тут ты прав, тяжёлый случай, ещё питекантропы заметили, что мужикам случается думать двумя головами сразу, причём решения принимает нижняя, — сказала Ольга. Парни дружно усмехнулись лёгкой подначке боевой подруги.
— Да ты что? — деланно удивился Сергей. — Солнышко, не верь старым сплетникам. Истинно говорю тебе, я — самый непокобелимый мужик.
— Да-да, — Ёж выпрастал правую руку, удлинив её на метр и добавив к той пару дополнительных костей с суставами, обнял Сергея за плечи и произнёс. — Наш лепший друг живое доказательство ошибочности Олиных суждений. Серёжа всегда думает одной головой — нижней!
— Завидуешь? — не остался в долгу "мыслитель". — А в рыло?
— Успокоились, горячие финские парни, — сказала Света, наградив задир подзатыльниками. Ручка у девушки была тяжёлая, парни моментально перестали зубоскалить, схватившись за гудящие головы. — Бер, ты базар в сторону не уводи.
— А что я? Я ничего! — сдался я. Не хватало ещё и мне заработать по кумполу. Света может, она такая, даст без разговора в зубы, работай потом на стоматолога. — Проведу короткий ликбез, если вы так просите.
И я провёл. Во первых строках пламенной речи был затронут закон о гражданстве, так-как сей продукт законотворчества был одним из главных камней преткновения вокруг которого кипели политические баталии и ломались копья. Из-за чего, спросите вы, из-за того, что несколько статеек данного документика закладывало мину под номенклатуру, а та не желала быть опоясанной поясом шахида. В законе чётко прописывались механизмы ротации чиновничьего аппарата. Экзамены, аттестации, и т. д. и т. п., в общем, жёсткая проверка профессиональной пригодности всех бюрократов на всех уровнях. Ермолов дураком не был, прекрасно понимая, что за полтора десятка лет его правления в стране успела сформироваться мощная номенклатура новой волны, большая часть которой была представлено выходцами из военных структур. Новая номенклатура быстро заняла тёплые места и превратилась в настоящий клан, как правящая верхушка коммунистической партии при Советском Союзе. А что требуется клану и правящим верхам? Правильно — постоянство и уверенность в завтрашнем дне, то бишь, неизменность и стабильность завоёванных позиций. Номенклатура крепко держится за любимые кожаные кресла в кабинетах и не допускает к ним чужих, какими бы умными и грамотными те ни были. А чем это чревато?
Реформаторы во главе с Ермоловым разработали механизмы чисток и ротаций господ управленцев всех уровней и тут же получили жёсткую оппозицию в лице бывших соратников, которые привыкли к новой жизни и не желали ничего менять. Верховный правитель стукнул кулаком по столу, продавив закон. Окружающие согласились с разделением на несколько ступеней гражданства, но на описанных выше пунктах дело забуксовало. В стране образовалось три политических лагеря (хотя, там чёрт ногу сломит, сколько этих лагерей и кампусов), условно называемых консерваторами или ретроградами, реформаторами и нейтралами. Третьи привычно держались чуть в стороне от первых двух активно враждующих группировок, выжидая, кто первым из них сломает шею, чтобы плавно перетечь в лагерь победителей. Отец принадлежал к лагерю реформаторов и верил в идеи солидарного общества, строительство которого начал генерал Ермолов, но даже генералу — всесильному правителю, частенько не удавалось преодолеть вековую инерцию мышления. Ему бы ещё пять-десять лет, но не дала Станция здоровья. Дряхлеющий Лев медленно сдавал позиции, не забывая стравливать молодую поросль. Старик запустил слух о выборе преемника, легавые тут же встали в стойки, завидев добычу в главном кремлёвском кабинете. Старт политической гонке был дан на самом высшем уровне, и тут из бездны ада вылезли разумные йома. На некоторое время большинство политических противников забыло о своих разногласиях. Военные и гэбисты прилюдно помирились, побратались и выступили единым фронтом против новой угрозы. Одним из первых действий коалиции был разгон в мае месяце управления охотников.
— Занятно глаголешь, — Ёж облокотился спиной о кресло. — Да только я не вижу связи, м-м, между смычкой…
— Случкой, — вставил пфенниг Сергей.
— Серый, заткнись! — рявкнул Ёж. — Случкой…, Серый, твою налево, политических боссов. Как я понимаю, они надавали твоему папику по сопатке и чуть не турнули с губернаторского креслица.
— Было дело, но не в этом соль. Мы признаны главной угрозой не потому, что мой папик заступался за сына и слыл одним из возможных преемников, а согласно теории эволюции видов незабвенного Дарвина.
— Как это? — спросил Сергей. Ольга, Света, Ёж и Макс как всегда первыми дотумкали до сути моих логических экзерсисов. Курт врубался чуть позже. Как говорится — трудности перевода, русский для него не родной и ему требовалось осмыслить сказанное. Серёга же просто тормозил.
— Лет пять назад я читал забавную статью. В ней говорилось, что человечество существует до тех пор, пока не появится новый биологический вид, лучше приспособленный к жизни на замшелом шарике с прозаическим названием Земля. В КГБ и в штабах министерства обороны сидят отличные аналитики. Дураки в эти организации не попадают. Умные люди сложили воедино разрозненные факты, придя к выводу, который им очень-очень не понравился.
— И что? — продолжал тупить Сергей.
— Этот вид появился. Это ты — Серый, а когда появляется угроза выживания всего человечества, то все политические дрязги становятся по боку. Понимаешь? Мы — угроза! Охотники — угроза, так как они главные кандидаты на пополнение рядов йома. Политики забыли об одном, — я взял театральную паузу.
Большой знак вопроса прямо-таки нарисовался на лицах всех присутствующих.
— Станция. "Тарелочка" никуда не делась. Генералы побоятся обстреливать её, но ничего им не помешает пальнуть по нам. Пока зелёные человечки обрабатывают Америку, нас загонят в тайгу и накроют тактическим батоном килотонн на пять. Они упустили из виду, или предпочитают не думать, что рекрутом в йома может стать любой.