Записки некрополиста. Прогулки по Новодевичьему
Шрифт:
В среде химиков фамилия Каблукова вспоминалась частенько, ведь многие считали его своим учителем. Вообще популярность Каблукова была велика и не только в силу его огромного вклада в науку, но и потому, что с этим именем связана масса всяких анекдотов, чудачеств, смешных историй — былиц и небылиц, рожденных главным образом необычайной рассеянностью ученого.
А вот где Каблуков, что с ним, в Казани, где в военное время находился «штаб» химической науки, не знали. Решили, что вероятнее всего его уже нет в живых, ведь родился он в 1857 году.
И
Прошло несколько дней и стало ясно, что Капустинский старался не зря.
Случилось чудо. Пришла телеграмма от... покойника:
«Прошу сообщить, когда я умер. Каблуков».
Ничего не скажешь — вопрос по существу!
Оказалось, Каблуков был эвакуирован в Ташкент и о поминальном вечере в свою честь прочел заметку в газете «Известия».
(8-4-5)
ТРИ РАВНЫЕ ПОЛОВИНЫ
В 1921 году в Москве был организован Институт Красной профессуры, готовивший преподавателей для вузов страны, чтобы заменять старые буржуазные кадры.
Одним из его выпускников — «Красным профессором» — стал Гагарин Алексей Петрович(1895-1960). Специальностью своей он выбрал марксистско-ленинскую философию, атеизм. Преподавал в разных институтах, заведовал даже кафедрой в МГУ.
Вспоминают, что на лекции Гагарина приходили со всей Москвы, как на хороший спектакль. И профессор, как правило, ожиданий не обманывал.
Вот один из его лекторских шедевров:
«Произошел раздел Польши и ее четвертовали на три равные половины».
(8-5-14)
СТИХИ СПАСАЛИ ЖИЗНЬ
После года допросов и пыток еврейский поэт, драматург, переводчик Галкин Самуил Залманович(1897-1960), арестованный по делу Еврейского антифашистского комитета, членом президиума которого он состоял, был осужден на 10 лет лагерей.
В сибирской шахте, обращаясь к оказавшемуся с ним на каторге поэту Сергею Спасскому, говорил, что тот может помочь ему выжить:
— Хотите, чтобы я не умер, читайте каждый день хотя бы по строфе, хотя бы по строке, которой я не знаю. Не обязательно свое — читайте мне чужое.
А еще продолжал поэт-каторжник Галкин сочинять стихи. И загонял их в память, в память. Ведь только она могла хранить все это — заключенные не имели права даже на клочок бумаги.
Шли годы. Исчезала надежда на освобождение. Да и память не безгранична — он практически уже «исписал» ее всю. Осознав это, Галкин стал искать выход.
И он нашел... заключенного, знавшего идиш.
Теперь тот стал со слов поэта заучивать его стихи....
После пяти лет
И оставшиеся несколько лет жизни он больной, измученный отдал поэзии.
Когда хоронили Галкина, к поэту Льву Озерову на кладбище подошел бородач в ватнике и спросил:
— Вы не родственник? А если нет, то не знаете ли вы родственников покойного и. может быть, близких друзей?
— Я не родственник. Друг. Переводчик. Чем могу вам помочь?
— Я привез с собой много стихов, продиктованных Галкиным мне. Я запомнил их наизусть. Я — его рукопись.
Человека в одежде зэка Озеров познакомил с женой и детьми умершего.
Они долго сидели за столом и говорили о Галкине.
И бывший каторжник продиктовал много строк, что составили цикл «Майн эйцер» — «Мое наследие» — посмертную книгу стихов.
Зэк читал неписаную книгу, и Галкин оживал в своих стихах, как сказал Озеров, «отточенных горем до алмазного блеска и остроты»....
На могилу мужа скульптор Галкина Мария Самуиловна(1897-1965) поставила памятник своей работы.
Теперь и она покоится здесь.
(8-6-15)
ОЧИЩАЙТЕСЬ ОТ ЕВРЕЕВ И КАК МОЖНО СКОРЕЕ!
Перед вами докладная записка на имя секретарей ЦК ВКП (б):
«О подборе и выдвижении кадров в искусстве»
«В течение ряда лет во всех отраслях искусства извращалась национальная политика партии.
В Управлении Комитета по делам искусств и во главе учреждений русского искусства оказались нерусские люди (преимущественно евреи)... В Большом театре... руководящий состав целиком нерусский... Такая же картина в Московской государственной консерватории, где директор — Гольденвейзер, а его заместитель — Столяров (еврей). Все основные кафедры консерватории возглавляют евреи (Цейтлин, Ямпольский, Дорлиак, Гедике, Пекелис, Фейнберг). В Ленинградской государственной консерватории заместитель директора — Островский, руководители кафедр — Штейнберг, Эдлин, Гинзбург...
В музыкальной критике тоже засилье евреев. Наиболее активно в печати выступают — Рабинович, Гринберг, Коган, Шлифштейн, Житомирский, Цуккерман и другие. Они замалчивают концерты русского пианиста Софроницкого и дают пространные статьи об Э.Гилельсе, Ойстрахе и других. Во главе отделов литературы и искусства центральных газет также много евреев.
Учитывая изложенное, Управление пропаганды и агитации считает необходимым рекомендовать Комитету по делам искусств следующее: разработать мероприятия по подготовке и выдвижению русских кадров; провести уже сейчас частичное обновление руководящих кадров в ряде учреждений искусства».