Записки неординарной эльфийки
Шрифт:
– Эльфи за бортом, – громко вскрикнув, гном подбежал и, уже протянув мне руку, увидел, как красиво кружась уходит на дно его секира. Сначала он не поверил своим глазам, а когда, осознал потерю любимого оружия, еще громче выругался.
– Оставайся там, ты, ходячее несчастье. – Демонстративно повернувшись ко мне спиной, он сел на ограждение борта.
Стараясь не забрызгать косы, я, схватившись за доски обшивки, пыталась влезть обратно, и тут, напоровшись на некстати торчащий острый гвоздь, разрезала руку. Кровь, смешавшись с водой, моментально растворилась. Море взорвалось
– Врешь – не уйдешь, – бил в виски коллективный разум этой хищной стаи. Ухватив за платье, они старательно стаскивали меня обратно в воду. Я вопила, била руками по их наглым мордам, укорачивалась от клацающих зубов, ныряла и снова карабкалась на корабль.
– Тебе помочь? – вежливо осведомился, эльф, сбивая одной стрелой сразу троих селедок.
– Если тебя это не затруднит, то пожалуйста, – ему в тон прошипела я.
Ухватив за руки, он одном движением выхватил меня из воды. Но селедки не хотели отпускать свою жертву. Взвившись над судном, они атаковали уже на нашей территории.
– Держитесь эльфы, я уже почти нашел свой топор, – орал из каюты Гимли. Громко щелкая челюстями, раззадоренные сопротивлением рыбки, градом сыпались на палубу, я, схватив обломок ящика, старательно прибивала их к дощатому настилу, эльф больше брал на лету – экономя стрелы, он сбивал по несколько тушек подряд, одним выстрелом.
Когда гном, воинственно размахивая найденным топором, выскочил из каюты, все уже было кончено, и поле битвы осталось за нами.
– Неплохо поработали, коллега,– пожав мне окровавленную руку, аранен в первый раз улыбнулся. А вечером, в тайне от гнома, подарил лак для волос. Королевский подарок.
Омываемые теплым течением, мы второй месяц дрейфовали в неизвестность. Эльф по солнцу примерно определил наше положение.
– Скоро должен показаться остовов Морон, населенный контрабандистами и перекупщиками. Гнездо всяческих злодеев.
– Зато какие там верфи, просто мечта, – вторил ему гном.
Они оба, составив список необходимого оборудования, посчитали примерную стоимость, выходило дороговато. Печально вздыхая, Гимли вытащил две серебряные монетки.
– Этого мало, – удрученно похлопав себя по карманам, заключил, эльф.
Еще сильнее помрачнев, гном, стащил золотую коронку с зуба.
– Все, клянусь барлогом, больше ничего нет.
– У тебя, ничего нет? – С надеждой они глянули на меня. Я, развернув платок на раскрытой ладони, преподнесла маленький мифриловый колокольчик.
– Ух ты, мифрил, настоящий, – ухватив моего звонкого друга, гном попробовал его на зуб, – высшая проба – пожалуй хватит на починку и даже останется на провиант.
– Нет, продавать его нельзя, – твердо сказал Лег, – и если ты, Гимли, ничего не смыслишь в наших обычаях, то не лезь. – Рассматривая
Взяв колокольчик, он бережно завернул его обратно в платок.
– Не кидайся такими вещами, не заколки.
Гнилые доски причала жалобно всхлипнув, приняли ободранный бок нашего судна. Несколько покосившихся избушек, вросших крышами в прибрежные дюны, ярко освещенный увеселительный дом с трактиром на первом этаже. Просторные сараи, небрежно раскиданные по берегу. Дым смоляных костров застилает пол неба. Разбросанные части кораблей, лодок и плотов довершали картину всеобщего хаоса. Ловко лавируя меж этого беспорядка, двигались темные личности.
– Морские тролли, – тихо прошептал мне на ухо эльф, – скройся внизу. Мы сами.
Гимли расчехлив свой боевой топор, потрогал его острие, и, кивнув другу, присоединился к встрече с прибрежным властям. Я, незаметно скользнув меж канатных ящиков, присела. Спряталась.
К вечеру покинув убежище и осмотрев наш плавучий дом, пришла к неутешительным выводам: никого нет. Зябко передернув плечами, стала ждать. Ночь, наполненная страхом и ожиданием, вступала в свои права. Трещали крылышками мелкие мышки-вампирчики, ласково терлись о причальные столбы волны, печально поскрипывало разбитое днище. Со стороны берега слышались громкие завывания и вымученный смех. Чей-то пьяный голос орал, что его обокрали. Где-то дрались местные псы.
– Святой Низя, спаси нас, пожалуйста, – непрерывно шептала я в темноту. – Спаси. Спаси.
Мрачные друзья явились на рассвете. Не глядя мне в глаза, они, держали совет.
– Это единственный выход. – Воровато оглядываясь, горячо шептал гном. – Двести серебряных рилли, двести. Слышишь. А она выкрутится. Ты же сам говорил, – счастливая.
– Эльфи, – позвал меня аранен. Печально вздохнув, он отвернулся и, пряча глаза, тихо произнес. – Мы тебя продали, сейчас придет распорядитель торгов. Прости.
Смысл его слов не сразу дошел до меня.
– Двести монет мы уже получили, и еще дадут, если в ходе аукциона цена подскочит, тут маленькая загвоздка, ты не думай ничего такого…, нет, я не могу, эльф, лучше ты спроси, – перебивая Лега, влез гном.
– Это ты хочешь подороже продать, ты и спрашивай, – эльф тоже начинал нервничать.
– Ты родственник, тебе ничего не будет, – Гимли упорно толкал его в бок.
Запинаясь, на придворном наречье, новоявленный братик смущенно спросил:
– Ты, ну…, девственница?
Выражение моего лица сначала страшно его озадачило, а затем увертываясь от моих ногтей, он завопил:
– Только не лицо, только не по носу, – а на его щеке уже расплывались четыре ровных глубоких пореза. В моих сжатых кулачках, развевались клочья его золотистых волос, когда, наконец-то справившись вдвоем со слабой эльфийкой, подлые предатели хором поздоровались с располневшим, увешанным драгоценностями троллем.
Тот, с интересом оглядев меня с заломленными за спину руками, довольно чмокнул: