Записки неординарной эльфийки

Эльфарран

– Так вот как тебя зовут!

– А ты думала, что у гномов имен не бывает?

– Но ты же не говорил.

– Ты не спрашивала.

Зачитывание приговора было длинным и скучным. Бедняги фальшивомонетчики в заляпанных краской рубашках, пользуясь, случаем, предлагали купить свои картины, написанный на них козел был очень реалистичен и, хотя сюжет повторялся на всех холстах, в каждом из них была своя изюминка. Организовав стихийный вернисаж, они до последнего пытались продать свои произведения.

– Зачем им деньги? – Я, уже одев первый наряд, осматривала

свою голую спину.

– Деньги никогда не помешают, а такого шанса больше не будет. Народ все прибывает. Детка, ты иди. Да будет с тобой сила гномов.

Сжав кулаки и вдохнув побольше воздуха, я сделала первый шаг.

– Летнее платье для прогулок за город, ситец и немного рюша. Отличное сочетание строгости и изящества. – Как во сне я шла по одной доске, со всех сторон торчали недовбитые гвозди, и шаг в сторону грозил ранением ноги. Толпа ахнула как один великан, такой был долгий и сочный "АХ". Чувствуя спиной липкие взгляды, я шла, шла, и конца не было этой доске.

– Быстрее детка,– следующее платье, было ещё короче. Голые колени уже не отпускали взгляды всего мужского населения города. Даже крики связанных художников, зависших над котлом, не могли переключить внимание.

Поворачиваясь и слегка кружась я была королевой сегодняшнего представления.

Гном что-то выкрикивал, я послушно меняла наряды, фальшивомонетчики обреченно висели над котлом. Даже они с интересом следили за мной.

– Эльфи, это последний, для первой ночи. – Накинув на меня прозрачное покрывало, он неожиданно сдернул с моей головы повязку, и толкнув прошептал. – Покажи им, детка, что круче нет эльфийской расы, ты прекрасна, как моя мать.

Под конец казнь отменили, выгнав художников и порвав их холсты. Все переключились на нас с гномом. С криками ярости женщины ринулись первыми. Обрадованные внезапным изменением в программе, добропорядочные жители, разобрав в ближайшей палатке подгнившие фрукты, довольно точно кидали их в меня и вышедшего на поклон гнома. Сочный помидор, попав в лоб, на время отвлек внимание, поэтому, когда стражники растащили нашу импровизированную сцену, то арестовали только меня. Гном, как всегда, откупился.

Сырые стены и голый пол. Везде крысиные следы. Холодно и противно, но зато кольцо не отняли. К вечеру приволокли кота со связанными лапками, глубокие царапины на физиономиях стражников говорили, что без боя наше убежище он не сдал. Приняв на колени теплый комочек, я грустно погладила его ушки.

– Тебя-то за что? Ты же не потрясал моральные устои города.

– Я твой кот. И у меня тоже есть свой кодекс чести. Я всю жизнь готовился на должность колдовского талисмана и умру достойно. Как подобает.

– Ты просто не успел убежать, – задумчиво почесав за ухом своего друга, я поглядела на запертую дверь. –Попробовать открыть её заклятием?

– А если половина тюрьмы рухнет? – Наученный горьким опытом кот рассудил более правильно. – С твоими магическими способностями это будет катастрофой.

Печальное

заточение закончились довольно быстро. На следующее утро нас допросил сам король. Из всей его длинной речи я уяснила только одно, что голые коленки и плечи – это ещё ничего, но обнаженные эльфийские ушки – уже слишком смело. Горожанки подали прошение о моем незамедлительном сожжении и начали собирать поленья – по одному с бедного дома и по два с богатого. Удивительное единодушие женского населения не оставляло шансов на помилование. Тряся остроконечной бородкой, противный старикашка все ближе придвигался ко мне, дыша запахом гнилых зубов, он недвусмысленно предложил:

– Можно уладить это недоразумение, вы, эльфийки, все такие красивые, – он игриво дотронулся до моего колена, – но такие глупые, – получив внушительный пинок в челюсть, обиженно закончил он.

Переведя дыхание, король громко произнес:

– Сожжение завтра, или все-таки договоримся?

Холодно взглянув на озабоченного короля, я внезапно поняла, кого изображали на своих холстах те фальшивомонетчики, и поразилась:

– Как они достигли такой реалистичности!

Грязные темные коридоры, освещенные только коптящими факелами, ряд грубо сколоченных дверей с чугунными засовами. Неприязненно поеживаясь, я иду в свою камеру.

Ужасно не хочется на костер, но ассоциация ведьм наотрез отказалась мне помогать.

– Вот такие и портят нашу репутацию, – этот гневный ответ передал мне кот, телепатически пообщавшись с главной ведьмой.

Подпрыгнув я схватилась за грубые решетки темницы. Небрежно сложенный костер скромно темнел в середине площади, аромат свеженарубленных поленьев навевал мысли о доме. Мой далекий дом. Похоже, наша встреча опять откладывается. Вьющийся виноград, душистый укроп на ровных грядках, и розы, много роз, всяких…

– Дыма много будет, – впавший в тихое отчаянье, кот в последний раз начищал когти.

– Значит задохнемся а не сгорим. Публика обманется в своих ожиданиях. Так им и надо. Ни капельки не жалко. – Кое-как, пригладив торчавшие прядки волос, я придирчиво оглядела свой наряд, все-таки завтра мы будем в центре внимания, а выглядеть неопрятно очень невежливо.

Наверное, это конец.

Жизнь полна неожиданных поворотов. Знай я ход дальнейших событий, непременно бы сразу захватила свой лук, а так пришлось возвращаться. Плохая примета, как говорят люди, и они правы.

Утром, плотно позавтракала напару с палачом. Он просто душка, такой деликатный и совсем не жадина. Расчувствовавшись признался, что покоренный моей красотой, специально заготовил несколько сухих охапок хвороста. Прелесть, а не человек. Предложил придушить незаметно. Но я не решилась воспользоваться его добротой. Незачем ему иметь из-за меня неприятности по работе.

Растолкав спящего кота, я обрадовала его:

– Знаешь, я придумала как тебя назвать – Уголек, правда здорово!?!

– Главное точно, – окуная усы в сметану, пробормотал он.