Записки о поисках духов
Шрифт:
– Это — золото, — ответствовал тот, — оно спрятано под стеной зала с западной стороны.
– А в синей одежде кто?
– Это медные монеты, — был ответ, — они в пяти бу от колодца, что перед залом.
– А в белой одежде?
– Серебро, — сказал тот, — оно под столбом в северо-восточном углу ограды.
– А сам-то ты кто?
– Я — пест, — отозвался тот, — я сейчас лежу под очагом.
Пришел рассвет, Вэнь все по порядку раскопал, добыл золота и серебра по пятьсот цзиней и монет тысячу раз по десять тысяч связок. А потом нашел пест и сжег его. Теперь он стал
В нынешнем уезде Гудао округа Уду, когда он еще входил во владение Цинь, стояла кумирня Нутэ. Над кумирней разрослась катальпа. Циньский Вэнь-гун на двадцать седьмом году своего правления послал людей ее срубить. Вдруг поднялась страшная буря, разрубленное вновь срослось. Проходили дни, но дерево никак не удавалось перерубить. Тогда Вэнь-гун выслал побольше солдат с топорами в руках. Было их до сорока человек, а дерево все не поддавалось, не переламывалось. Воины устали, ушли на отдых. Только один из них поранил ногу, идти не мог и прилег под деревом. Он услыхал, как демон земли говорит духу дерева:
– До чего утомительно тебе с ними сражаться!
Тот, второй, спросил:
– Что же здесь утомительного?
– Циньский гун ни за что не отступится, — сказал первый, — как ты выдержишь это?
– Где ему равняться со мной, Циньскому гуну! — ответил второй.
– Если из Цинь пришлют триста человек с распущенными волосами, — продолжал первый, — и если они возьмут красную шелковинку и обвяжут ею ствол, а потом, надев багровые одежды, осыплют дерево золой и станут рубить — не придется ли тебе тяжко?
Дух дерева промолчал, и больше не слышно было ни слова.
На следующий день больной рассказал о том, что он услышал. И тогда гун велел людям всем одеться в багровое и рубить дерево, обсыпая его золой. Дерево переломилось. Из сердцевины его вышел темно-синий вол и скрылся в водах реки Фэншуй.
Впоследствии, когда синий вол снова показался на реке Фэншуй, были посланы всадники для нападения на него. Успеха они не имели. Один из всадников упал на землю, узел прически развязался, и волосы распустились. Вол испугался этого и тут же скрылся в воде, не смея выйти наружу.
Вот почему после этого во владении Цинь учредили конные войска с волосяным пучком на голове.
В округе Луцзян на станции Лутин уезда Луншу на берегу росло возле текущей воды большое дерево высотою в несколько десятков чжанов. И всегда на нем тысячами гнездились желтые птицы.
Было время великой засухи. Старейшины посовещались между собой и решили:
– Это дерево все время как в желтом мареве. Верно, наделено чудесными силами, и к нему можно обращать моления о дожде.
Они направились к дереву с вином и мясом. А как раз на станции проживала вдова по имени Ли Сянь. Она встала этой ночью и увидела в доме какую-то женщину, облаченную в вышитые одежды.
– Имя мое Бабка Желтых, — представилась она, — я дух дерева и могу вызывать тучи и дождь. За чистоту
Пришло указанное время — дождь и в самом деле пошел. В честь этого был установлен жертвенник. Сянь сказала:
– Раз вы, почтенные, оказались здесь, то я, живущая у воды, хотела бы угостить вас парой карпов.
Едва она это произнесла, как десятки карпов прилетели и сгрудились возле молельни. И не было среди собравшихся никого, кто бы не изумился.
Прошло больше года. Дух дерева говорит:
– Скоро будет большая война, а я сейчас должна проститься с тобой. — И оставила яшмовое кольцо, добавив: — С этой вещью ты сможешь спастись от бед.
Впоследствии, когда сражались между собой Лю Бяо и Юань Шу, всех жителей Луншу увели на чужбину, и только деревню, где жила Сянь, война не затронула.
Чжан Ляо, уроженец Цзянся, второе имя которого Шу-Гао, в царстве Вэй служил правителем округа Гуйян. Потом он уехал в Яньлин, поселился там с семьей и купил себе поле. На поле росло дерево в десяток обхватов. Ветвистое и густое, оно так закрывало несколько му земли, что на ней не родился хлеб. Хозяин послал приживальщика срубить дерево. После нескольких ударов топором из ствола вытекло шесть-семь доу красного сока. Приживальщик перепугался и, вернувшись, рассказал об этом Шу-Гао.
– Дерево старое, — рассердился Шу-Гао, — вот сок и красный, нашел чему удивляться!
Он тут же сам туда проследовал. Когда принялись Рубить снова, кровь хлынула потоком. Тогда Шу-Гао велел сначала обрубить у дерева ветви. В верхней части обнаружилось дупло и в нем белоголовый старец ростом эдак в четыре-пять чи. Он стремглав выскочил наружу и устремился на Шу-Гао. Гао же сразил его своим мечом.
Так он срубил четыре или пять голов и перебил всех, сидевших в дуплах. Все сопровождающие в страхе попадали на землю ничком, и только Шу-Гао, как и прежде, сохранял полное присутствие духа. Рассмотрел внимательно — а это не люди и не звери.
После этого дерево срубили. Не были ли это чудища леса и камней? или Куй? или Ванляны?
В этом году Гао был призван в Ведомство работ и назначен членом цензората и наместником в Яньчжоу. Проезжая родные места, он совершил поклонение усопшим предкам, поднеся сосуд объемом в две тысячи даней. И хотя он нарядился среди бела дня в новые роскошные вышитые одежды [116] , никаких странностей с ним не произошло — а могли бы!
116
Нарядился... в новые роскошные вышитые одежды — По китайскому обычаю при обращении к душам усопших предков полагалось в знак скорби облачаться в грубые старые одежды.