Записки о поисках духов
Шрифт:
– Моя дочь — великая святая, — вздохнула она, — двадцать три года прошло со дня ее смерти, а она все еще может иметь связь с живым человеком. И он мне, конечно, зять.
После этого Ду получил титул «Страж при конях в упряжке», был одарен золотом, шелками, повозками и лошадьми. И велено было ему со всем этим вернуться в родные места.
Начиная с этого времени люди называют зятя «конь в упряжке». И нынешние императорские зятья тоже именуются «конями в упряжке».
Во время Хань жил студент, фамилия которого была Тань. В сорок лет он не был еще женат, и всегдашним его счастьем и отрадой было чтение «Книги
Как-то в полночь перед ним появилась девушка лет пятнадцати-шестнадцати. Ни по прелести лица, ни по изукрашенности одежд равной ей не найдешь в Поднебесной. Вскоре по ее приходе зашел разговор, чтобы им стать мужем и женой.
– Но только я не как все люди, — предупредила она, — меня нельзя освещать огнем. Можно же будет осветить только когда пройдет три года.
Так она стала ему женой и родила сына. На исходе двух лет студент не утерпел и ночью, дождавшись, пока она уснет, осветил ее и увидел, что выше пояса у нее живая плоть, как у всех людей, а ниже пояса одни сухие кости. Женщина проснулась.
– Вы провинились передо мной, — сказала она ему. — Раз уж я снизошла до вас, почему бы вам не потерпеть еще год — а там, пожалуйста, освещайте!
Студент, проливая слезы, вымолил у нее прощение, но удержать ее было уже нельзя.
«...»сти вы не сможете его прокормить! Пойдемте сейчас со мною, я кое-что вам оставлю.
Студент пошел следом. Они вошли в узорные покои, в помещение, уставленное необычной утварью. Она дала ему халат жемчужного цвета со словами:
– Этим вы сможете обеспечить себя.
Оторвала полу одежды студента, спрятала ее и удалилась.
Потом студент понес халат на рынок. Купил человек из дома Цзюйянского вана, и получено за него было тысяча раз по десять тысяч монет. Ван узнал халат:
– Это же халат моей дочери. Как он попал на рынок? Ясное дело, тут была вскрыта могила! — И, схватив студента, допросил его.
Студент рассказал все как было, но ван все никак не мог поверить и пошел, чтобы осмотреть могилу дочери. — Могила оставалась нетронутой. Когда ее вскрыли, то в самом деле под крышкой гроба обнаружили полу одежды. Ван велел позвать ее сына — и увидел мальчика, очень похожего на его дочь. Тут только ван всему поверил, приказал призвать студента Таня, вернул подаренное ему и признал своим зятем. Мальчик же был представлен к должности ланчжуна.
В тридцати ли на запад от жилища Лу Чуна, Уроженца Фаньяна, есть могила, где погребен Цуй-шаофу. Когда Чуну было двадцать лет, он в один из дней начала зимы выехал из дому и охотился в западной стороне. Увидев сайгу, поднял лук, выстрелил и ранил ее. Сайга упала, но тут же вскочила снова. Преследуя ее, Чун незаметно далеко ушел от прежнего места и вдруг увидал на расстоянии примерно в ли высокие ворота, а по четырем сторонам крытые черепицей строения, напоминавшие дома уездного присутствия. Сайгу он больше не видел. Стражник в воротах провозгласил:
– Просим в гости!
– Чья это канцелярия? — спросил Чун.
– Это канцелярия шаофу, — был ответ.
– Мое платье ужасно, — сказал Чун, — как я могу в нем появиться перед шаофу?
Какой-то человек немедля поднес ему новую одежду, добавив при этом:
– Повелитель округа посылает вам это одеяние. Чун тут же переоделся, вошел внутрь присутствия и, представ перед шаофу, сообщил ему свою фамилию и имя. Несколько раз подавали вино и жаркое. Чуну было сказано так:
– Наш почитаемый повелитель округа не какой-нибудь мужик или слуга. Недавно он получил письмо, где от него требуют отдать вам в жены его младшую дочь. Потому-то мы и почтили вас такой встречей.
Письмо было предъявлено Чуну. Хотя Чун был еще мал, когда скончался его отец, но руку отца он сразу же узнал. Почтительно вздохнул и не стал
– Господин Лу уже здесь. Можно велеть барышне наняться туалетом. — И добавил, обращаясь к Чуну: — Вы можете удалиться в восточную половину дома.
Наступили сумерки. Слуги доложили:
– Туалет барышни завершен.
Когда Чун пришел в восточную галерею, девица в это время уже сошла с повозки. Они вдвоем встали перед циновкой у алтаря и вместе совершили поклон. Пир продолжался три дня. По истечении же трех дней Цуй сказала Чуну:
– Вы теперь можете оставить меня. У меня появились признаки беременности. Если я рожу мальчика, он будет отослан вам, можете в этом не сомневаться. Если же рожу девочку, выкормлю ее сама.
Она приказала проводить гостя в ожидавшую его снаружи изукрашенную повозку. Чун распрощался и вышел. Цуй провожала его до главных ворот, держа его за руку и роняя слезы. Выйдя из ворот, Чун увидал там повозку, запряженную волом, с возницей в черной одежде. Прежнее свое платье, лук и стрелы он нашел лежащими за воротами — все, как он оставил. Но тут оказался еще офицер, передающий повеления. Он вручил Чуну полное одеяние и на вопрос ответил так:
– Это только начало вашей судьбы. Не надо очень печалиться. Ныне вам опять послано платье, чтобы можно было хоть срам прикрыть.
Чун сел в повозку, и она помчалась как молния. В тот же миг он достиг своего дома. Домочадцы, увидав его, не знали, печалиться или радоваться. Порасспросив людей, он понял, что этот Цуй — покойник. И что попал в его могилу, о чем запоздало сокрушался.
На четвертый год после разлуки, в третий день третьей луны, Чун пошел смотреть игры на воде. И вдруг увидел в реке недалеко от берега две повозки, запряженные волами, то всплывающие, то тонущие. Когда же они приблизились к самому берегу, их увидели все сидевшие рядом с ним. После этого Чун подошел, открыл дверцу позади повозки и обнаружил там дочь Цуя и с ней вместе трехлетнего мальчика. Увидав ее, Чун обрадовался, хотел взять ее за руку, но она, поднявши руку и указав на заднюю повозку, произнесла:
– Начальник округа хочет вас видеть. — И оттуда появился шаофу.
Чун к нему подошел, спросил, какие новости. Женщина, обняв сына, передала его Чуну и еще вручила ему золотую чашку. А кроме того, преподнесла стихи, гласившие:
Светится — светитсягриб долголетья линчжи,Чист и прекрасен,он восхищенья достоин.В должную порув чудной красе предстает,Дивною силой,сущностью полон святою.Если достоинствамвремя цвести не пришло,Вянут под инеемжаркою летней порою.Славы достойныйгибнет нередко в глуши,Мира дорогине украшая собою.Мы не постиглисмену начал Инь и Ян —Пусть мудрецыскрытые тайны раскроют.Редки свиданья —миг расставанья торопятДухи ль небесные,демоны ли под землею.Что я могуна прощанье оставить родным? —Сына дарюс чашкой моей золотою.Вместо любвимы расставаться должны,Боль и тоскаовладевают душою.