Записки об Анне Ахматовой. 1952-1962
Шрифт:
Эту фотографию я и подарила Анне Андреевне 31 мая 1956 года. Володи Смирнова в ту пору на свете уже не было: он погиб летом 1955-го – утонул в реке Лиелупе в десяти километрах от Дома Творчества писателей в Дубултах, где в это время жила его мать.
102 ЛГ, 14 июня 1956. «Итоги декады армянского искусства и литературы».
103 Ю. Г. Оксман долгие годы вел «неприкаянную жизнь», оттого что в 1936 году был арестован, а в 1946-м, хоть и освобожден из заключения, но не реабилитирован. Добиться же в Москве прописки, жилья и постоянной работы человеку не реабилитированному было невозможно.
Усилиями друзей Оксман получил профессорскую кафедру в Саратовском университете, где несколько лет преподавал, находясь под неусыпным надзором начальства.
Юлиан Григорьевич Оксман (1895–1970) – историк литературы и знаток истории русского революционного движения XIX века. Каждый, кто изучает
До своего ареста Ю. Г. Оксман был заместителем директора Пушкинского Дома в Ленинграде и членом Пушкинской Комиссии Академии Наук СССР. Так же, как с другими видными пушкинистами (Б. В. Томашевским, Ю. Н. Тыняновым, С. М. Бонди, Б. В. Казанским, М. А. Цявловским, Т. Г. Цявловской), А. А. постоянно делилась с Оксманом своими мыслями о Пушкине. Познакомились они у Щеголева в 1924 г.
Впоследствии Ю. Г. Оксман был исключен из Союза Писателей: начались новые обыски и допросы, которые загнали его в диабет, слепоту и в гроб. Об этом см. 338. См. об Оксмане также: К. П. Богаевская. Возвращение… //ЛО, 1990, № 4; Из переписки Ю. Г. Оксмана. Вступительная статья и примечания М. О. Чудаковой и Е. А. Тоддеса. (Сборник «Четвертые Тыняновские чтения. Тезисы докладов и материалы для обсуждения». Рига, 1988.) Общая характеристика Ю. Г. Оксмана дана также в обзоре А. Д. Зайцева «Человек жизнерадостный и жизнедеятельный». Оксман «был с архивами «на ты», – пишет автор обзора, – не только как исследователь, систематически изучавший их материалы, но и как профессиональный архивист – организатор и преподаватель архивного дела». (См. сборник «Встречи с прошлым», Вып. 7. М.: Сов. Россия, 1990, с. 530.)
104 Статью «О «Бедных людях»» см.: В. Шкловский. За и против. Заметки о Достоевском. М., 1957.
105 Наш разговор про «Балладу о рыбаке» происходил в ту пору – в 1956 году – когда стихи эти ходили по рукам безымянно. В первом издании моих «Записок» я не могла ни назвать автора, ни проверить текст. В настоящее время – 1991 – текст проверен и уточнен самим автором, а имя его – Я. Аким.
БАЛЛАДА О РЫБАКЕ
В рыбацком поселке, у плеса,Где чаек разносится крик,С понятливым псом остроносымЖивет молчаливый старик.Раскинув нехитрые снасти,Он зорьку сидит напролет,А в стужу – колотит на счастьеНад рыбьими тропами лед.И трудно добытую прибыль —Лещей, судаков да плотву —Кадушку с мороженой рыбойВезет он на рынок, в Москву.И дамы с осанкой монаршей,С печатью столичной красыЕго называют «папашей»,Украдкой косясь на весы.Откуда им знать, что когда-тоВ порядке предписанных мерВ ночном переулке АрбатаБыл схвачен седой инженер,Что был без суда измордованВ бессонном подземном плену,Что к горьким соломенным вдовамЕще приписали одну.…А трубы крикливо трубилиВ столице великой земли,А осенью в небо СибириВзмывали с болот журавли.В карьерах, в торфянике зыбкомШел месяц за месяцем вслед.Но вот объявили ошибкойСемнадцать украденных лет.Он вышел. Нелепый, безвестный,Как в сказке очнувшись от сна.Узнал он, что в царстве небесномСвой срок отбывает жена,Что в этом расчетливомЯков Лазаревич Аким (р. 1923) – поэт, автор стихов для взрослых и стихов для детей. Первый его сборник «Друзья и облака» вышел в 1966-м, за ним последовали «Твой город» (1973) и еще через десять лет «Утро и вечер» (1983). Из стихов для детей назову: «Неумейка» (1955), «Пишу тебе письмо» (1983) и «Девочка и лев» (1991).
106 Вера Александровна Сутугина-Кюнер (1892–1969), вначале двадцатых годов секретарь А. Н. Тихонова (Сереброва) в горьковском издательстве «Всемирная литература»; затем, после убийства Кирова, в качестве «социально чуждого элемента» (она – дворянка) выслана из Ленинграда и лет 20 провела в ссылке, в Сенгилее. Благодаря хлопотам К. И. Чуковского и К. А. Федина Вера Александровна в 1956 году получила возможность вернуться в Ленинград; летом же гостила у Корнея Ивановича в Переделкине.
107 Наталья Константиновна Тренева (1904–1980) – переводчица; дочь К. Тренева и жена П. Павленко. Дача Натальи Константиновны расположена на углу улицы Тренева и улицы Павленко, рядом с дачей Федина. (В настоящее время – 1992 – улицы сохраняют прежние названия, но дачи переданы другим хозяевам.)
108 …туда же, куда ежовщина, бериевщина. – Отмыться от ждановщины не удавалось, однако, более сорока лет. Предисловие Суркова к ББП (сменившее предисловие Жирмунского) – есть, в большой степени, повторение официальной концепции 1946 года, хотя Сурков, почитатель Ахматовой, вряд ли был с этой концепцией согласен. Мне неизвестно, в каком именно году прекратили преподавать доклад Жданова в школах, – но во всяком случае в 55-м всесоюзное издевательство еще продолжалось.
Люди, наивно воспринявшие XX съезд как начало новой, справедливой эпохи – а таких было множество! – не раз заявляли о необходимости отменить грубое, ни на чем не основанное постановление ЦК 1946 г.
Одну из подобных попыток совершила Ольга Берггольц.
15 июня 1956 г. в Москве, в Доме Литераторов, состоялся семинар, посвященный литературной жизни «в странах народной демократии».
Воспользовавшись словом «ждановщина», употребленным в докладе Назымом Хикметом, Ольга Берггольц впрямую заговорила о постановлении ЦК 46 г.:
«Считаю, что одной из основных причин, которые давят нас и мешают движению вперед, – сказала она, – являются те догматические постановления, которые были приняты в 1946–1948 годах по вопросам искусства… Давайте, товарищи, говорить о них теперь с полной откровенностью.
Почему – теперь? Потому что именно теперь, после XX съезда, после доклада тов. Хрущева о культе личности, нам ясно, что эти постановления были выражением личных вкусов Сталина, то есть были порождены исключительно культом личности.
Когда я сказала об этом в Ленинграде на собрании, сразу раздался окрик, – мол, «не позволим пересматривать постановления ЦК». Хочется надеяться, что это всего лишь горстка трусливых людей, не желающих помочь партии в трудном деле подъема нашей культуры… Надо отнестись к своим писательским делам по-хозяйски, выделить, что есть в данных постановлениях рационального, а с другой стороны – и это главное – сказать, что есть в них положения, которые устарели, которые были всегда неправильны, связаны только с культом личности… и от этого нам решительно надо освободиться…
Я думаю, что мы должны до конца во всем прошлом разобраться, не гипнотизируя себя тем, что эти постановления приняты такими высокими организациями… Не надо гипнотизировать себя никак, не надо ни культа личности, ни культа коллегиальности, – вред культовщины показал наш великий горький исторический опыт, нужно больше верить в себя, в возможность народа, который сумеет отличить дурное от хорошего и взять на идейное вооружение то, что ему нужно…» (См.: Ольга Берггольц. Дневные звезды… М.: Правда, 1990, с. 388 и 393.)