Записки об Анне Ахматовой. 1963-1966
Шрифт:
В том же номере газеты Ермилов снова с большою грубостью ответил Эренбургу. В следующих номерах редакция в поддержку Ермилову поместила несколько читательских писем.
37 По-видимому, два изящные томика – это: Константин Паустовский. Избранные произведения в двух томах. М.: Гослитиздат, 1956.
38 Иван Тимофеевич Козлов (1909–1987) – литературный критик, специализировавшийся на книгах о войне. В издательстве писателей он – в ту пору – первый заместитель председателя правления (Лесючевского). После мартовского пленума ЦК,
«Сегодня я была у Козлова. Первая его фраза: «Я думаю, что мы не будем издавать вашу повесть». Объяснил – почему не будут. «Всё это правда, совершенная правда, я работал в то время в издательстве «Молодая Гвардия " и всё было так, именно так, как описано у вас, но эта правда не укрепляет советский строй». Я: «Но это правда?» – «Я вам уже сказал: это правда, но она не укрепляет веру народа в советский строй». Я: «Значит, миллионы людей погибли, а вспоминать их нельзя?» – «Нет, почему же? Лет через 15 вашу повесть может быть и напечатают. Но не раньше". Я: «А может быть и раньше. Я оптимистка». – «Не разделяю вашего оптимизма». Я: «Почему же? Ведь вот, когда я писала эту повесть, я не надеялась, что ее когда-нибудь кто-нибудь прочтет, а теперь мы с вами сидим и свободно обсуждаем ее, и прочли ее в машинописи уже десятки людей "».
39 Ахматова пересказывает слова из заметки М. Соколова, напечатанной в «Литературной газете» 2 апреля 1963 года: «Товарищ Эренбург очень уважаемый человек, но он зря так поторопился вытаскивать на свет литературных мертвецов».
40 По словам А. Г. Наймана, сценарий был намечен Ахматовой лишь в самом кратком виде. Герои сценария – двое летчиков; один из них погибает, а другой (замешанный в причинах гибели первого) пользуется сведениями о своем бывшем друге, чтобы добиться расположения его жены.
41 Марианна Петровна Шаскольская (1913–1983) – физик, кристаллограф, сотрудница Института Кристаллографии АН СССР, давний друг Корнея Ивановича (еще с ленинградских времен). В шестидесятые годы Марианна Петровна часто бывала у него в Переделкине, исполняя его поручения: помогала наводить справки в библиотеках, держать корректуры и пр.
42 В очерке о Мандельштаме, помещенном в «Чукоккале» (М.: Искусство, 1979, с. 56), Корней Иванович вспоминает:
«Сохранился фотоснимок, относящийся к тому давнему времени, к 1914 году, к самому началу войны. На этом снимке мы четверо сняты рядом на длинной скамье: Мандельштам, я, Бенедикт Лившиц и Юрий Анненков. На снимке запечатлен Мандельштам первых лет своей писательской славы, бодро и беззаботно глядящий вперед».
О той же фотографии вспоминает и Ю. П. Анненков:
«5 июня 1965 года… Ахматова… подарила мне одну страшно ценную для меня фотографию, относящуюся к первым дням войны 1914 года. В один из этих дней, зная, что по Невскому проспекту будут идти мобилизованные, Корней Чуковский и я решили пойти на эту улицу. Там, совершенно случайно, с нами встретился и присоединился к нам Осип Мандельштам… Когда стали проходить мобилизованные, еще не в военной форме, с тюками на плечах, то вдруг из их рядов вышел, тоже с тюком и подбежал к нам поэт Бенедикт Лившиц. Мы обнимали его, жали ему руки, когда к нам подошел незнакомый фотограф и попросил разрешение снять нас. Мы взяли
43 Вячеслав Всеволодович Иванов (Кома) объяснил мне, что подал тогда Анне Андреевне такой совет: не заниматься опровержением мемуаров Маковского, потому что это только привлечет к ним больше внимания.
Что касается меня, то я с очерком Маковского о Гумилеве получила возможность ознакомиться только в 1983 году в книге «На Парнасе Серебряного века» (Мюнхен, 1962). В вопросах творческой и личной биографии Гумилева я не компетентна; суждения же Ахматовой о воспоминаниях Маковского см. здесь же, на с. 48, 54–55, 111–112.
Теперь очерк С. Маковского переиздан в сборнике: Николай Гумилев в воспоминаниях современников. М.: Вся Москва, 1990.
44 Всеволод Вячеславович Иванов (р. 1895) был болен раком и скончался через два месяца после этого разговора – 15 августа 1963 года.
45 Ахматова приводит такие стихи из поэмы «Лейтенант Шмидт»:
Всё отшумело. Вставши поодаль,Чувствую всею силой чутья:Жребий завиден. Я жил и отдалДушу свою за други своя.Строки из стихотворения «Рассвет»:
Ты значил всё в моей судьбе.Потом пришла война, разруха,И долго-долго о тебеНи слуху не было, ни духу.Вяч. Вс. Иванов вспоминает: «Против своей воли он (Пастернак. – Л. Ч.) оказался обреченным на преследования и мученичество, и это стало темой самих стихов. Его с молодости занимали такие люди, которые, как герой одной из его поэм, лейтенант Шмидт, в глубоком смысле были ориентированы на повторение евангельской жертвенности:
…Я жил и отдалДушу свою за други своя.Постепенно эта тема становится явственно преобладающей. Она и вызывает к жизни евангельский цикл Пастернака» (см.: Памятные книжные даты. М.: Книга, 1990, с. 107).
46 Михаил Кузьмич Луконин (1918–1976) – поэт, автор многочисленных стихотворных сборников, военных и антивоенных, воспевающих и мирный труд, и любовь, и стойкость первых революционеров. (Подробнее см. КЛЭ, т. 4.) В 1962—63 годах М. Луконин – главный редактор московского альманаха «День поэзии».
47 Интересно сопоставить слова Ахматовой с записью Марии Петровых:
«…Есть художники, для которых русский язык и дыхание – воздух – и предмет страсти. Такими были Пастернак и Цветаева. Для Ахматовой русский язык был воздухом, дыханием и никогда не был предметом страсти. Она не знала сладострастия слова» – см.: Мария Петровых. Избранное. Стихотворения. Переводы. Из письменного стола. М., 1991, с. 368.
48 Привожу стихи Н. Асеева, посвященные Анне Ахматовой: