Записки опального директора
Шрифт:
Такие материалы тогда охотно принимались и печатались не только в местной печати, но и в республиканских и центральных изданиях. Они соответствовали направляемой из центра политике государственного антисемитизма, который к тому времени принял угрожающие масштабы.
Напрасно писал я опровержения в различные инстанции, доказывая, что за дрова мы полностью рассчитались, что должность заведующей лабораторией оказалась вакантной после перевода жены Блажевича на работу по специальности с её ведома и согласия, что площадь выделенной нам квартиры соответствует санитарным нормам на проживающих в ней шесть человек. Всё это никем
37
Строительство нового комбината началось летом и шло высокими темпами. Еженедельно проводились строительные планёрки с участием заместителей министров мясной и молочной промышленности и строительства, а также секретаря обкома по промышленности. На них устанавливались задания подрядным и субподрядным организациям и строго контролировалось их выполнение. Присутствие на них управляющего облстройтреста, руководителей строительных и монтажных организаций, участвующих в стройке, директора и главного инженера мясокомбината было обязательным.
Особенно активая роль в них принадлежала заместителю министра мясомолочной промышленности республики Горелику. Он приезжал за несколько часов до планёрки, детально разбирался в состоянии дел на объекте и выполнении доведенных заданий. Это позволяло ему быть постоянно в курсе всех дел и давать принципиальную оценку положению на стройке. Лев Яковлевич обычно выступал первым и резко критиковал руководителей, не выполнивших в срок установленные задания. За первые шесть месяцев ход строительства мясокомбината дважды рассматривался на заседаниях бюро обкома партии.
В обязанности заказчика входило своевременная передача монтажникам предусмотренного проектом оборудования, обеспечение их кабельной продукцией и другими материалами, решение всех вопросов проектно-технической документации. Этим и приходилось заниматься мне на стройке.
Решать эти вопросы было довольно сложно. Машиностроительные заводы не отгружали оборудование в установленные сроки, многие материалы и, особенно кабельная продукция, были весьма дефицитными в то время, в проектной документации было много неувязок. Приходилось выезжать в командировки, готовить и отправлять много писем и телеграмм, убеждать и уговаривать поставщиков, жаловаться в различные инстанции. Хоть работа эта была не из приятных и отнимала много времени, я добросовестно её выполнял, ибо понимал как она важна для ускорения строительства нового комбината. Часто навещал проектные организации. Там я легко находил общий язык со специалистами, и они довольно быстро и оперативно рассматривали и решали все претензии к разработанной ими документации. Удалось также внести ряд существенных изменений в проект, направленных на улучшение санитарно-технического состояния предприятия и механизацию производственных процессов.
Единственное, чего я не умел и так и не научился делать, это задабривать различные организации и отдельных работников продукцией мясокомбината. А без этого тогда нельзя было решить практически ни один вопрос. Как только удовлетворялась очередная просьба пищевого предприятия, от него требовали ответных “услуг”. Мясные продукты, особенно колбасные изделия и копчённости, были в то время дефицитными, их не всегда можно было купить свободно в магазинах, и за помощь в их приобретении можно было ускорить решение
Как бы там ни было, все вопросы заказчика решались своевременно и у строителей не было оснований на нас жаловаться. Стройка шла довольно успешно и по инициативе Льва Яковлевича Горелика были приняты совместные обязательства строителей и заказчика по досрочному вводу в эксплуатацию мясокомбината.
38
Весть о внезапной смерти Сталина была воспринята как великая и непоправимая беда, постигшая страну. Казалось, что обезглавленная Советская держава станет легкой добычей для многочисленных внешних и внутренних врагов и развалится на враждующие княжества. Самые тяжёлые последствия крушения великой нмперии могли, как всегда, коснуться евреев.
В эти дни почему-то вспомнился не искусственный голод тридцатых годов на Украине, жертвами которого стали миллионы людей, в том числе и мои родители, не ужасы 1937-го года. Даже не жестокое переселение народов нескольких автономных республик в годы войны, не безжалостное уничтожение выдающихся деятелей еврейской культуры, литературы, исскуства и разгул антисимитизма в стране, не многие другие злодеяния, что совершались в стране “победившего социализма” в годы Сталинской диктатуры, а достижения страны за годы мирного строительства и особенно великая Победа в войне против фашистской Германии. Тогда казалось, что все успехи советского народа достигнуты только благодаря Сталину, что без него они были бы невозможны.
Были ещё какие-то сомнения в том, по личному ли указанию Сталина совершались эти и другие преступные деяния в годы его правления. Теплилась мысль, что всё это дело рук “врагов народа”, с которыми великий вождь вёл непрерывную и непримиримую войну. Под воздействием средств массовой информации Сталин в глазах многих представлялся как добрый, чуткий и заботливый отец советского народа и самый большой друг детей. Таким и запомнился он по известной картине, где держит в ласковых объятиях маленькую героиню труда Мамлакат.
Подавляющее большинство людей приняли известие о кончине вождя, как большую трагедию, постигшую страну.
На всех предприятиях и в организациях проходили траурные митинги и собрания, на которых трудящиеся выражали свою печаль, заверяя партию в верности учению и делу великого кормчего. Многие по собственной инициативе выезжали в Москву, чтобы принять непосредственное участие в похоронах Сталина.
Состоялся митинг и у нас на комбинате. Запомнилось выступление на нём Жулеги. Выражая свою скорьбь по великой утрате, он не смог сдержать слёзы и, не дочитав заранее подготовленный текст речи, преждевременно сошёл с трибуны.
В Москве на траурной процессии выступили ближайшие соратники вождя - Молотов, Маленков и Берия, Они поклялись в верности делу Ленина-Сталина и обещали быть его верными продолжателями.
Тело вождя забальзамировали и поместили в мавзолей рядом с Лениным.
Грустные мысли овладели мной в эти мартовские дни 1953-го года. Я не рвался в Москву на похороны и слёзы по усопшему меня не душили. Заботило непредсказуемое будущее и, в первую очередь, разгул антисемитизма, который мог возрасти при распаде советского общества и вполне возможной борьбе за власть.