Записки опального директора
Шрифт:
39
Многие житейские и бытовые проблемы, которые беспокоили нас в первые месяцы жизни в Молодечно, понемногу решились и жизнь на новом месте складывалась намного легче и спокойней, чем в Орше. Здесь над нами не висела постоянная угроза уголовной ответственности, не беспокоили распри в руководстве, меньше ощущались бытовые и финансовые трудности.
Предприятие стабильно выполняло планы производства и поставок продукции, фонды зароботной платы позволяли систематически выплачивать премиальные, сложился довольно дружный коллектив работников.
С директором у меня были вполне хорошие отношения. В дела производства он старался не вмешиваться и решал чисто директорские вопросы.
Жулего вполне устраивал партийные и советские органы города и области, поэтому к нему, а, следовательно, к предприятию, было вполне сносное отношение. Нас теперь не беспокоили частыми проверками и ограничивались только плановыми ревизиями, результаты которых большой тревоги не вызывали.
Я успевал выполнять свои обязанности на действующем предприятии и на строительстве нового комбината, и мог больше, чем на прежней работе, уделять внимание семье и детям. Мы поддерживали дружественные отношения с семьёй Жулеги, начальника планового отдела Щербич Марии Львовны, другими соседями по нашему дому. Но самая большая дружба связывала нас с семьёй Дружевских, которые жили в соседнем подъезде. Жена Миши, Оля, закончила Ленинградский холодильный институт и работала инженером в областном тресте молочной промышленности. Это была женщина редкого обаяния, удивительной доброты и чуткости. Их дочь, Ирочка, была ровесницей нашей Верочки, и они стали подружками с годовалого возраста. Мы вместе проводили свободное время, часто выезжали на природу и весело отмечали праздники.
Из-за отсутствия поблизости детсада и яслей приходилось держать няню. Деревенская девушка Нина, рекомендованная нам Жулегой, оказалась скромной, трудолюбивой работницей и очень тепло относилась к детям.
Тревожные ожидания роста антисемитизма после смерти Сталина оказались не вполне обоснованными. Новое правительство, возглавляемое Маленковым, каких-либо антиеврейских акций не предпринимало. Стало даже чуть легче устроиться на работу или поступить в институт. Было прекращено следствие по “Делу врачей”. Реже стали печатать в газетах антисемитские анекдоты. Не скажу, что новое правительство воспылало большой любовью к евреям. Этого никто не ожидал ни от теперешнего, ни от сменившего его вскоре правительства Никиты Хрущёва, но всё же в меньшей мере, чем при Сталине, чувствовался ничем не прикрытый государственный антисемитизм.
В середине августа я впервые за все годы работы в промышленности получил путёвку в санаторий на Рижское взморье. Я рад был этому не только потому, что нуждался в отдыхе и лечении, а больше из-за возможности побывать в Риге, где жила Полечка, которую не видел уже несколько лет.
40
До выезда из Орши я поддерживал постоянную связь с Лидой Смыковой. Письма были не частыми, но позволяли быть в курсе дел жизни моих друзей. В Бухаре они прожили около двух лет и у них не было оснований сожалеть о принятом решении остаться в этом городе. Война в нём совсем не чувствовалась и они спокойно могли дождаться возможности возвращения в Прохладную. Руководство Коганского отделения дороги обеспечило их жильём и питанием, а пенсии Николая Павловича и Васи вполне хватало на всё необходимое. Лиду определили на работу в политотдел отделения
В 1944-ом году, когда линия фронта отодвинулась далеко на запад, Лида с матерью и моими друзьями возвратились в Прохладную и зажили прежней жизнью. Их дом и всё имущество оказались в целости и сохранности, Николай Павлович и Вася обеспечивались продуктами питания ОРСом железной дороги, а Лида возвратилась на прежнее место работы.
Вася научился писать с помощью мизинца, оставшегося после ампутации остальных пальцев правой руки. Он принял на себя функции по уходу за своим слепым другом, которые раньше выполнял я. Они вместе гуляли и ходили в кино, где Вася объяснял, что происходит на экране. По вечерам, когда Лида возвращалась домой, она рассказывала им о событиях в городе, стране, в мире, и вслух читала газеты и книги. Любовь Васильевна, мать Лиды, по-прежнему заботилась об их питании и готовила вкусные обеды.
Так и жила эта дружная семья до лета 1952-го года, пока Николай Павлович не получил письмо от своей жены из Киева. Она разыскивала его все эти годы, не переставая писала запросы в различные инстанции и через десять лет чудом узнала его адрес. Ей было известно, что он ослеп и лишился одной ноги, но она без колебаний умоляла его вернуться к ней и их сыну, которому уже исполнилось 11 лет.
Николай Павлович пытался отказаться от возвращения домой, утверждая, что не желает быть обузой, но жена не вняла его отказу, приехала в Прохладную и уговорила его уехать. Она и Васю приглашала поехать с ними, но тот отказался. Он побыл ещё какое-то время у Смыковых, но заскучал без друга и уехал на родину - в небольшое село под Киевом.
Лида получала частые письма, продиктованные Николаем Павловичем, полные благодарности за её бескорыстную дружбу и заботу о нём. Тёплые письма писал ей и Вася. Он женился и работал бухгалтером в колхозе.
Обо всём этом я узнал из писем Лиды, с которой переписывался до отъезда из Орши. Не терял я также связь и с Надеждой Васильевной Тереховой, которая так тепло приняла меня весной 1942-го года и по матерински заботилась обо мне до внезапной эвакуации из Прохладной в начале июля. Она всё надеялась на чудо и продолжала писать запросы на своего сына Толю, но, к сожалению, она даже не узнала места, где он похоронен. Тётя Надя приглашала в гости всю нашу семью и обещала создать нам все условия для отдыха.
После переезда в Молодечно наша переписка почему-то прервалась. Урвав пару часов перед отъездом в отпуск, я написал письма в Прохладную и своим друзьям на Украину.
41
Рижское взморье заметно отличается от других курортов страны. Благоустроенные песчанные пляжи тянутся вдоль берега моря на миогие километры и кажется им нет конца. На противоположной от моря стороне пляжная полоса по всей своей длине упирается в удивительно чистый, ухоженный сосновый лес. В нём расположены курортные городки со многими санаториями и домами отдыха, парками, скверами, спортивными площадками, домами культуры и кинотеатрами. Везде безукоризненная чистота и порядок. Из Риги на взморье, вдоль всего курорта идут электропоезда.
Было ещё раннее утро, когда я сошёл с пригороднего поезда на станции Булдури. Небольшое, но довольно уютное здание вокзала утопало в зелени, декоративном кустарнике и цветах. Асфальтированная дорожка вела к центру посёлка. Обратил внимание на кувшины с молоком, баночки со сметаной и пакеты с творогом на скамейках возле частных домиков и не удержался от вопроса первому встречному. Каково же было моё удивление, когда узнал, что таким образом здесь выполняются заказы жителей посёлка на молочные продукты. Частные производители этой продукции развозят её по утрам на ручных тележках и оставляют возле дома заказчиков.